несколько дней. Пол отвезет меня и… И я не знаю, когда мы сможем увидеться.
– У нас с тобой скоро учеба. Эти два месяца пролетели, как сон. Как сон в летнюю ночь,– он улыбнулся. Шекспир был одним из любимых авторов Алекса. – Я думаю, год пролетит быстрее, чем мы успеем сказать «высококвалифицированный специалист по утконосам».
Фро рассмеялась – нелепые и глупые фразы Алекса казались ей трогательными и милыми.
– Тогда я буду очень ждать,– она прижалась к плечу парня и поцеловала его в скулу.
Алекс покрепче прижал девушку к себе и поцеловал в макушку.
***
Алекс нервно кусал губы.
– Что ты хочешь?
– Ничего, просто мы давно не виделись, не говорили, не веселились, как раньше,– девушка откинула с плеча длинные светлые волосы.
– Ты же знаешь, у меня нет на это времени.– Алекс выглядел раздраженным и рассерженным. Девушка рядом с ним, напротив, была спокойна, казалась веселой. Но что-то в чертах ее лица отталкивало, хотя и волновало.
– Я думаю, мой номер ты помнишь, милый,– девушка, чьи светлые джинсовые шорты и бежевый топ оголяли ее тело больше, чем закрывали, неспешно удалялась по аллее, покачивая худыми бедрами.
Парень зажмурился и провел ладонью по лицу, потом откинул челку. С этим нужно было что-то делать. Он достал телефон.
– Алло, привет. Не хочешь по пиву сегодня?
До встречи с Фро у него было еще достаточно времени.
***
Дни до отъезда пролетели незаметно – в сборах и встречах с Алексом. Фро стала сама не похожа на себя – она почти не читала, нервничала, стала остро реагировать на любые подколы, что касались ее загадочных отношений. От сестры и ее мужа Фро старалась скрыть как можно больше, чтобы избежать шуток и расспросов. Особенно близких подруг у девушки не было, она предпочитала уединение, даже одиночество и книги, потом поделиться радостями и переживаниями, кроме Алекса, ей было не с кем. На нем сейчас замкнулся ее мир, наполненный чудными образами, яркими детьми фантазий, размышлений и воображения.
Они болтали по телефону каждый вечер, после того, как прощались у подъезда. Алекс, чаще всего, звонил сам. Фро было все еще неловко звонить первой. Она никогда не считала себя застенчивой или чересчур мягкой, но этот парень полностью лишал ее силы воли. С ним она чувствовала себя мягкой, податливой, как пластилин. Одна мысль о его улыбке заставляла все внутри сжиматься, кружиться, бегать и пищать. Это было так нестерпимо, что единственным выходом Фро стало писать стихи. Когда внутри пищали и скреблись мыши, кончики пальцев начинали неметь, и девушка брала блокнот, карандаш и рифмы ложились, как тарелки, одна к другой. Ей нравились капли дождя на стекле, или витражные отсветы лампы на коричневых страницах. Фро надеялась, что когда-то наберется решимости и отдаст блокнот со своими творениями Алексу. Чем ближе к ней подкрадывался день отъезда, тем грустнее становились стихи и очерки.
– Во
