эту историю, грустно улыбались, словно медик-идеалист все еще мог в один прекрасный момент вдруг выйти из-за угла.
– Сегодня в Османской империи ни один врач-христианин не пойдет в мусульманский квартал осматривать больных, не прихватив с собой револьвер, – заметил доктор Никос.
– А есть ли на острове врачи-мусульмане? – осведомился дамат Нури.
– Было двое. Один отчаялся ждать, когда достроят больницу «Хамидийе», и два года назад уехал в Стамбул. Эх, надо было ему тут, на острове, жену подыскать, тогда бы не уехал. А другой, Ферит-бей, сейчас должен быть в «Хамидийе».
Карантинная служба была одним из тех учреждений, которые во множестве создавались в Османской империи за последние сто лет с самыми благими намерениями и по европейским образцам, дабы справиться с какой-нибудь проблемой, однако не только не справлялись, но и в скором времени сами становились частью проблемы. В отделения службы на местах набирали клерков, охранников, санитаров, а потом начинали задерживать им жалованье. Месяцами не платили и врачам, вынуждая их в нарушение правил принимать больных частным образом в аптеках или зарабатывать на жизнь иными способами.
В 1901 году в Османской империи на государственной службе состояло 273 гражданских врача, и большинство среди них составляли православные греки. Нехватка медиков особенно остро ощущалась в мусульманских районах, имеющиеся же доктора, когда дело доходило до борьбы с эпидемиями, не горели желанием браться за эту работу, требующую смелости и самоотверженности, даже героизма. Что же до опытных врачей-мусульман, готовых работать в бедных кварталах и убеждать непримиримых к карантину набожных единоверцев хоронить покойников в извести и позволять осматривать своих жен и дочерей, то таких, можно сказать, и вовсе не было. Впрочем, всякий, кто приходил работать в карантинную службу, быстро догадывался, что, по убеждению султана и Министерства иностранных дел, в первую очередь бороться следует не с эпидемиями, а со слухами о них. Да-да, из-за международно-политического аспекта своей деятельности карантинная служба с самого начала была напрямую подчинена Министерству иностранных дел.
– На Мингере было три больших эпидемии холеры, – повел рассказ доктор Никос, словно желая сменить тему. – В тысяча восемьсот тридцать восьмом, шестьдесят седьмом и восемьдесят шестом годах, причем последняя вспышка оказалась слабее двух предыдущих. Поскольку спрос на мингерский камень упал и торговля сошла на нет, в последние десять лет заразу на наш остров не завозили, и Стамбул о нас забыл. Сколько бы я ни писал начальству, просьбы мои оставляют без внимания. Потом телеграфируют: «К вам назначен молодой доктор такой-то, мусульманин. Уже в пути. Встречайте!» Мы радостно бежим на пристань, но с парохода компании «Мессажери» никто не сходит. А все потому, что назначенный на остров господин доктор или подал в отставку, желая остаться в Стамбуле, или через знакомых во дворце добился,
