общественных работ. И в медицине разбирается. Он не сдаст тебя никому.
– Ладно. Я понял. Зови его…
– Э-э-э. Подожди, не отключайся!
– Я не отключаюсь. Я ухожу. Надеюсь на тебя. До встречи, Эр.
Голова Дэмьена упала на грудь, а дыхание выровнялось и замедлилось. Убедившись, что это скорее транс, чем обморок, доктор Родригес мысленно помолился Единому и отправился на поиски своего будущего ассистента.
Дэмьен шел в полной темноте, но в выбранном направлении не сомневался. Пустота звала его, и он собирался сегодня ее навестить. Это было его девятое посещение, и каждый визит Дэм помнил до мельчайших деталей. Особенно первый, который все изменил. Погружаться в свое сознание со временем становилось проще… и опаснее. Пустота набирала силу и выпускала посетителя обратно все с большей неохотой. Дэмьен не знал, отважится ли прийти сюда в следующий раз. Он никогда не спрашивал отца, приходил ли он в свою Комнату. Об этом в их роду предпочитали помалкивать, как будто молчание могло избавить от проклятия. Каждый справлялся со своей Пустотой как мог, и юный Дэмьен уважал это неписаное правило. А вот сейчас жалел, что не задавал отцу неудобных вопросов. По крайней мере, мог узнать, был ли он ненормален, так же как и остальные мужчины его семьи, или еще ненормальней.
Впереди замаячил слабый свет, и вскоре Дэмьен стоял у простой белой двери в стене, терявшей свои границы в черно-фиолетовой бесконечности. Эту дверь он помнил очень хорошо – она вела когда-то в его детскую комнату. Даже краска облупилась возле ручки точно так же. Ему оставалось только повернуть ее и шагнуть за порог к нетерпеливо ожидающей его Пустоте. Чтобы в очередной раз удивиться ее отсутствию. Как только Дэм входил в Комнату, Пустота исчезала.
«Ну, разумеется, ведь Комната больше не пуста. Тут я торчу», – пробормотал Дэмьен и с размаху упал на огромную мягкую кровать под золотистым балдахином. Мельком глянув на массивные напольные часы, Дэм поморщился. Время в Комнате невозможно было сопоставить со временем во внешнем мире. Стрелки то застывали на месте, то неслись будто секундные. «Придется включить панель», – Дэм дотянулся до пульта и через мгновение услышал голос доктора Родригеса, с помехами доносившийся из динамиков. Экран огромного, во всю стену, телевизора оставался темным. Дэмьен никогда не видел на нем внешнего изображения, потому что глаза его в моменты «ухода» оставались закрытыми.
Поборов искушение вставить в видеоприставку любимый диск, Дэм сосредоточился на разговоре врача и ассистента, чтобы не пропустить удобный момент для возвращения. Даже лишняя минута, проведенная в Комнате, могла стать роковой. Чем дольше Дэмьен здесь находился, тем труднее ему было заставить себя возвращаться. Но остаться – значит умереть. Покинутое разумом тело проживет всего лишь несколько дней без воды и пищи. Дэмьен понял это очень давно и именно поэтому оказывался в Комнате лишь по крайней необходимости.
– Скальпель, – услышал он напряженный голос Эрнандо и понял, что операция уже началась.
– Возьмите,
