бутылку пива и пошел искать свой вагон. Позади остался страдающий бессонницей вокзал.
Вагон нашел достаточно быстро – он был в хвосте поезда, то есть близко к началу перрона. Показал билет проводнику и прошествовал в полутемный плацкарт. Впереди меня шевелились мои невольные попутчики, медленно ползущие по проходу к своим местам; те из них, у кого места оказались ближе к входу, уже раскладывали вещи. Я отыскал свое место – нижняя полка сбоку в середине вагона. Закинул сумку на самый верх и сел. Перевел дух.
Полумрак вагона, шевеление движущихся людей, свет фонарей, разлившийся по перрону за окном, другой поезд, замерший на путях по ту сторону платформы. Я снял китель и повесил его на вешалку, фуражку убрал на верхнюю полку, к сумке. Поставил на столик бутылку пива. Посмотрел на нее. Вздохнул. И вышел курить на перрон, время еще оставалось.
Пахло особым вокзальным духом: углем, резиной, еще чем-то. Мимо продолжали сновать люди. Я ронял пепел в небольшую лужицу под ногами. В голове было немного тяжеловато после бурного дня: сказывалась усталость, да и прошлая ночь с проводами в части и, как следствие, коротким сном. Выпью пиво и буду спать – решил я.
Докурил и вернулся в вагон. До отправления оставалось минут пять. Пока меня не было, соседнее место заняла молодая девушка, лет восемнадцати-девятнадцати. Милая на вид. Сидела и смотрела в окно. Моя бутылка пива роняла блики от фонарного света, заползавшего сквозь стекло, на поверхность стола. Мне стало как-то неловко за нее, за бутылку пива.
– Здравствуйте, – сказал я девушке, усаживаясь на свое место.
– Здравствуйте, – тихо ответила она и продолжила смотреть в окно.
Я поймал себя на мысли, что как-то неестественно напрягся. С чего бы вдруг? Мне стало еще более неловко. Отвык в армии от женского общества, отвык. Я поспешил придвинуть бутылку с середины стола к себе и тут же открыть. Девушка бросила на меня короткий взгляд и сразу отвернулась к окну. Я сделал большой глоток.
Поезд тронулся. Вагон нервно рванулся с места, качнулся, и перрон в окне пополз прочь. До свиданья, Москва, до свиданья! Я еду домой!
Минут через пять по вагону пошла проводница – проверять билеты. Я достал свой из кармана кителя и положил на край стола. Проводница подошла, быстро взглянула в мой билет, в билет моей соседки и пошла дальше. Я глотнул пива. За окном неслись заборы, депо, промышленные площадки с угрюмыми зданиями спящих цехов, скрюченными силуэтами башенных кранов и дымящими сигарами труб. Вдалеке мелькали высотки спящих микрорайонов. Где-то в сумраке проплыла подсвеченная снизу прожекторами Останкинская башня.
Я взглянул на соседку: она убрала свой билет в сумку и достала оттуда книжку, название я не разглядел. Видимо, пока спать не собиралась. Я решил сходить в тамбур перекурить.
В тамбуре стоял худой мужик и дымил папиросой «Беломора». Молча протянул мне зажигалку, увидев, что я достал сигарету. Я прикурил и кивнул ему в знак благодарности.
– На побывку? – спросил мужик.
– Насовсем. Дембель.
– Ну,
