кивнула и крепче сжала ее руку.
Приблизившись к родственникам, Софья предусмотрительно остановилась.
– Ну, что? Будем знакомиться?
Татьяна Львовна, шмыгнув носом, медленно встала со скамейки и, вздохнув, внимательно оглядела девочку. Соня, сразу раскусив ее намерения, предостерегающе подняла руку.
– Мама, все расспросы потом. Позже. Прошу тебя, никаких ахов и охов…
Татьяна Львовна горестно покачала головой, сдерживая рвущееся наружу раздражение и, все же сдержавшись, наклонилась к крошечной гостье.
– Здравствуй, милая. Как зовут тебя, маленькая?
Девочка долго смотрела на полную седую женщину, а потом вдруг озарила мир такой улыбкой, что Татьяна Львовна опешила. Малышка подошла к ней ближе.
– Таня, – произнесла она негромко.
Пожилая дама, не ожидавшая такого поворота дела, даже растерялась.
– Да ты что? Таня? Вот так сюрприз! И я Таня, представляешь? – Наклонившись, она обняла маленькую тезку, крепко прижав ее к себе. – Ах ты, чудо какое! Ну, добро пожаловать…
Зинаида, как оказалось, была настроена более жестко. Она, даже не подходя к Соне, угрюмо вздохнула и развела руками.
– Я, конечно, тоже промолчу сейчас, но потом в выражениях стесняться не буду. Даже и не надейся!
– Ну, не начинай, – Софья покачала головой. – Ты, Зина, ничего не знаешь, поэтому ни о чем судить не можешь!
Зина, по-прежнему оставаясь на месте, резко парировала:
– Зато я тебя, безотказную, знаю! Поговорим позже.
Пока подруги препирались, Вера исподтишка разглядывала неожиданную гостью. Девочка оказалась на редкость хорошенькой и удивительно похожей на них с Софьей. Светловолосая, голубоглазая, белокожая, она выглядела копией маленькой Сони. Только у Сони, Веры и Катюшки волосы не вились, а у малышки кудрявились, спадая на плечи крупными светлыми локонами. Вера сестру не порицала, не осуждала и не торопилась с выводами.
Когда узнавшая о решении дочери Татьяна Львовна запричитала, Вера спокойно обняла ее за плечи.
– Ну, чего ты раньше времени тревогу бьешь?
– Да как же не тревожиться, Верочка? Ведь она и так одна Катюшу растит, а тут еще какой-то ребенок. Чужой, непонятно откуда взятый…
– А что, чужих детей любить нельзя? – Вера хитро прищурилась.
– Не знаю. Не пробовала, – не поняла намека мать и всхлипнула. – Ну, зачем? Скажи мне, зачем Сонечке эта обуза? И почему она с нами не посоветовалась?
Вера строго глянула на мать.
– Мама, она достаточно взрослая, чтобы самой решать такие вопросы. Это ее жизнь, понимаешь? И ты ничего не можешь ей запретить…
– Боже мой, что ж теперь будет? – мать всплакнула.
– Да что ж будет, мамочка? – Вера досадливо сморщилась. – Ведь это же не навсегда. Ну, поживет у нее девочка месяц, ничего страшного. Ведь ты сама нас учила, что нужно людям помогать.
