по кирпичам чуть ли не носом. – Да. Кажется, вот оно.
Он шагнул к противоположному выходу и спрыгнул в траву.
Иван присмотрелся к стене, ничего интересного не увидел и выбрался из башни следом.
Садовский сидел на карачках рядом со стеной и шарил в траве руками.
– Здесь раньше была баня пристроена. После войны ее снесли. Но кое-что осталось. Помоги мне.
Иван нагнулся.
Из травы торчала массивная ржавая рукоятка.
– Берем и тянем, – сказал Садовский.
Иван сжал железо. Резкая боль пронзила пальцы.
– Только осторожно! – вдруг вспомнил Садовский.
– Поздно, – Иван поднял руку к свету и облизал кровоточащие пальцы.
– Там кромка острая. Надо через рукав.
Иван вытянул рукав куртки и снова взялся за рукоятку.
Громоздкий железный люк скрипнул и поднялся вместе с толстенным слоем травянистой земли. В открывшейся дыре виднелись уходящие вниз кирпичные ступени. Пахло сыростью и плесенью.
– Подвал, – сказал Садовский. – Мало, кто о нем знает. Я – знаю.
***
– Голову не расшиби. Тут балка торчит.
Смартфон вспыхнул мертвенным светом.
Подвал оказался довольно большим квадратным помещением с низким сводчатым потолком и кирпичными колоннами. Здесь ничего не было, даже мусора. Только по углам были навалены кучи давно слежавшейся породы. Видимо, когда-то подвал использовали в качестве хранилища для угля.
– Вуаля! – провозгласил Садовский. – Добро пожаловать в местный унибаптистский музей.
Все стены были изрисованы черно-белыми рисунками, которые на первый взгляд казались нагромождением несвязанных между собой отдельных деталей. Приглядевшись, Иван понял, что имел в виду профессор, когда говорил о жутком впечатлении.
Фантазия у художников была явно инфернальная.
Здесь были чудища с гигантскими пастями вместо голов, пожирающие друг друга одинаковые люди, адский бык, разбивающий копытом голову ребенка, скелет, взвешивающий на весах чьи-то внутренности, жирная голая баба с растущими из промежности щупальцами. Рисунков было по паре десятков с лишним на каждой стене, и ни один из них не повторялся. Пространство между ними было заполнено каким-то знаками, больше всего напоминающими шумерскую клинопись.
– Теперь я понимаю, зачем этих унибаптистов сюда упекли, – сказал Иван. – На месте врачей я бы их не выпускал из резиновых комнат.
– В жизни они были довольно безобидны, – сказал Садовский.
– Это какой-то вернисаж имени Ганса Гигера. Им в голливуд была прямая дорога, монстров рисовать. Что мы здесь делаем?
– Старожилы рассказывали, что унибаптисты создали в этом подвале тайник и спрятали что-то ценное.
– Тут ничего нет. Прятать негде. Разве что в кучах закопали.
– Это было бы слишком просто. Рисунки – код, подсказка для поисков. Если их разгадать,
