этот. Появился, прошмыгнул мимо и исчез, испортив весь день и опять вогнав Машку в депрессию. В прошлое его появление депрессия длилась неделю.
Усманов прошлепал на кухню, откупорил бутылку коньяка и налил целую рюмку. Выпил, закинул в рот дольку лимона. Вернулся обратно в комнату, прошел мимо висящей боксерской груши и с размаху двинул справа, представив на ее месте ненавистную очкастую морду.
***
На каблуках было сложно, но Маше нравилось прыгать через ступеньки. Это напоминало детство, полутемный подъезд в сталинке, широкие лестницы с запахом непонятно чего – старых стен, хлорки, кошек и собак. Здесь была новостройка, и пахло свежим ремонтом, но на некоторых этажах свет почему-то не горел. Однажды почудилось, что в коридорном мраке движется что-то большое, и она передвинула сумку ближе к локтю. Хотела было подойти ближе, посмотреть, но тряхнула волосами, громко сказала:
– Смешно! – и побежала дальше.
Усманов жил в глухом квартале, выстроенным полвека назад из панельных хрущовок. Только на одном свободном пятаке умудрились вклинить новую высотку. Здесь и в обыкновенное время по ночам было тихо, а в коронавирусную эру тишина стала совсем мертвой. Никого не было видно, и лишь несколько освещенных окон напоминали о том, что здесь еще живут люди.
Ее машина стояла на стоянке с торца дома в одном плотном ряду с другими дешевыми иномарками, и Маша быстро зашагала вдоль кустов, стараясь не оглядываться.
Когда из-за дерева вдруг появилась тень и шагнула к ней, подняв руку, она чуть не взвизгнула.
– Постой. Это я.
Тень попала в свет от тусклого фонаря, и Маша выругалась.
– Ты что здесь делаешь?
– Надо поговорить, – сказал Иван. Его заметно шатало.
– Следить за мной вздумал?
– Нечего следить. Я и так знаю, где тебя искать ночью.
– Не суй свой нос!
– Не собираюсь. Мне плевать с кем ты трахаешься. Я по делу.
– У меня нет с тобой никаких дел.
Она шагнула в сторону, но он ухватил ее за локоть:
– Стой. Это насчет вашего сегодняшнего трупа.
Она вырвала руку и отскочила в сторону.
– Совсем сбрендил? Ты сюда ночью приперся, чтобы трупы обсуждать? Иди проспись, пьянь. Утром Воеводину докладывай.
Она быстро зашагала к стоянке.
– Этот труп… связан с Настей, – сказал он ей в спину.
Ледяной холод поднялся из глубин, и стало невозможно дышать. На деревянных ногах Маша повернулась, подошла к Ивану и со всей силы влепила ему пощечину.
– Не смей, сволочь.
Она не чувствовала рук и ног, пальцы не слушались. Не сразу получилось нажать кнопку сигналки. «Солярис» пискнул. В глазах двоилось и троилось от хлынувших слез.
– Это Организация, – сказал сзади Иван, поправив очки. – Они снова вернулись.
Некоторое время Маша сидела за рулем, пытаясь успокоиться и собрать мысли. Потом опустила стекло.
– Садись.
Голос
