я ли?
Я пытаюсь вернуться к действительности, внушая себе, что это всего лишь пустые слова, но это мираж. Поскольку почему-то просто читать эти слова для меня уже слишком, и меня трясет от одной мысли о том, сколько боли ей выпало вынести.
Сколько ей пришлось пережить.
В эту бездну безумия ее ввергли родители, всю жизнь издевавшиеся над ней и превратившие ее в изгоя. Я никогда и ни к кому не испытывал сочувствия, но сейчас оно буквально захлестывает меня и упрямо тянет в мир, о котором я и вообразить не мог, что там окажусь. И хотя мне всегда казалось, что у нас с ней много общего, я и представить себе не мог, насколько велика эта общность.
Мысль об этом убивает меня.
Я встаю. Начинаю ходить по комнате до тех пор, пока не чувствую себя достаточно уверенно, чтобы продолжить чтение. Затем я делаю глубокий вдох.
И переворачиваю страницу.
Не знаю, что со мной происходит.
– Господи, Джульетта, – с трудом выдыхаю я.
И падаю на колени.
– Немедленно приготовьте транспорт.
Мне надо вырваться отсюда. Сейчас же.
– Простите, сэр. То есть слушаюсь, сэр, разумеется… но куда?..
– Мне нужно проинспектировать контролируемые территории, – отвечаю я. – И я должен закончить поездку до обеда.
Это так и вместе с тем не так. Но мне необходимо занять себя хоть чем-нибудь, лишь бы на время забыть о дневнике.
– Да, конечно же, сэр. Позвольте вас сопровождать?
– В этом нет необходимости, лейтенант. Тем не менее благодарю вас.
– Я… с-сэр, – запинается он. – Разумеется, счастлив оказать вам…
Боже праведный, все-таки надо держать себя в руках. Я никогда не благодарю Делалье. Похоже, я его чуть до инфаркта не довел.
– Я буду готов через десять минут, – обрываю я его.
Он смущенно замолкает. Затем я слышу:
– Слушаюсь, сэр. Спасибо,
