style="font-size:15px;"> Сколько себя помню, я всегда был одержим чистотой. Я так глубоко увяз в кровавом месиве, что компенсирую это, как мне кажется, своим почти что маниакальным стремлением к чистоте. Я часто принимаю душ. Чищу зубы три раза в день. Подстригаюсь раз в неделю. Тру руки щеткой перед сном и после него. У меня нездоровая привычка носить только свежевыстиранную одежду. И всегда, когда я испытываю эмоциональные перегрузки, единственное, чем я могу успокоить нервы, – это всласть поплавать в ванне.
Именно этим я сейчас и занимаюсь.
Врачи научили меня накладывать на раненую руку водонепроницаемую повязку из пластика, так что я могу «нырять», сколько мне вздумается. Я погружаюсь в воду, задержав дыхание, и выдыхаю через нос. Я слышу, как булькают крохотные пузырьки воздуха.
Теплая вода дарит мне чувство невесомости. Она смывает с меня все заботы, словно понимает, что мне нужно сбросить это бремя. Закрыть глаза и расслабиться.
Я чуть-чуть всплываю.
Я не открываю глаз, из-под воды торчат лишь мой нос и губы. Я дышу ровно и неглубоко, стараясь сбросить напряжение. Уже так поздно, что я не знаю, который час. Я только чувствую, что температура значительно понизилась и прохладный воздух щекочет мне нос. Какое странное ощущение, когда почти все тело погружено в ласковую теплую воду, а носу и рту холодно.
Я снова погружаюсь в воду.
Как бы хорошо пожить здесь, думаю я. Где мне неведомо земное притяжение. Где я свободен от бремени и не стянут путами обыденной жизни. Здесь у меня другое тело, другая оболочка, и руки друзей поднимают меня ввысь. Сколько раз мне хотелось заснуть, укрывшись этим одеялом.
Я погружаюсь чуть глубже.
Всего за неделю моя жизнь перевернулась вверх дном.
Мои цели не те, что прежде. Сосредоточиться – об этом не может быть и речи. Все мои помыслы обращены к одному человеку, и впервые в жизни я сам не свой. Ее слова врезались мне в мозг, словно клеймо каленым железом. Она неотступно стоит у меня перед глазами, и я навязчиво пытаюсь представить себе все, через что ей пришлось пройти. Я нашел ее дневник, и это окончательно подкосило меня. Мои чувства к ней стремительно вышли из-под контроля. Мне никогда так отчаянно не хотелось увидеть ее и поговорить с ней.
Я хочу, чтобы она знала, что теперь я понял все, чего не понимал прежде. Что мы с ней – почти близнецы; у нас столько общего, что я и вообразить себе не мог.
Но теперь она далеко. Она сбежала с какими-то чуждыми ей людьми, которые ее совсем не знают и не станут заботиться о ней так, как это сделал бы я. За несколько мгновений она перенеслась в совершенно другой мир, и я очень переживаю за нее. Человек вроде нее и с ее прошлым отнюдь не сразу приспосабливается к новой жизни. И теперь должно произойти одно из двух: либо она полностью замкнется в себе, либо она взорвется.
Я рывком встаю, хватая ртом воздух.
Убираю падающие на глаза волосы. Прислоняюсь к мозаичной стене, позволив прохладному воздуху успокоить меня, привести мои
