стаю каких-то рыб, сделали в ней большущую дырку, плюхнулись в можжевеловый куст, а потом – перепутали ноги и руки. Этьен онемел от испуга, а Фан повис на нём, застенчиво улыбаясь.
– Ну вот, – успокоил он, – теперь ты почти научился тонуть.
Мартышка! Хулиган! Забияка!
Этьен вяло сполз в тину, выплюнул изо рта колючку и впервые подумал, как всё-таки тяжело умирать.
Или жить?..
Целый мир
Фан-Фан и Этьен спали на полу, завернувшись в одно одеяло. Фан – развалившись, почёсывая изредка пузо, загоревшее до черноты, а Этьен – как солдатик. На спине, руки по швам, суровый… Фан-Фан почёсывал его среди ночи – просто из доброты.
Утро наступило гораздо позже, чем где-то на берегу – так, по крайней мере, показалось Этьену, когда он проснулся.
– Хочешь чего-нибудь? – предложил ему Фан.
– Я не голоден, – отозвался Этьен.
Он всё ещё был не в духе.
– Это хорошо, – с жаром похвалил Фан, – ведь у меня ничего и нет. Так хочешь чего-нибудь?
– Но у тебя же нет ничего…
– Да поиграть – поиграть хочешь?
– Какие мне игры? – отмахнулся Этьен. – Я ведь не знаю, где нахожусь!
– Вот заладил! – и Фан-Фан широко зевнул, так широко, что на мгновение всё лицо его исчезло в зевке. – Знать надо, надо всё знать! Лучше поиграй со мной – и как-нибудь всё решится.
Этьен насторожился. Если были подсказки, то, наверное, это – одна из них.
– Значит, надо поиграть?
– Ага, – покивал Фан-Фан.
– И во что?
Мальчишка развёл руками – мол, да мне всё равно, выбирай! Вот только Этьен был очень в подобном плох, так что Фан предложил быстрее:
– Ну вот, например, прибраться мне надо, – намекнул он.
– Эй! Какая же это игра?
– Полезная, – довольно заверил Фан-Фан.
– Я дома постоянно всё убираю, за всеми, – возмутился Этьен, правда, по привычке уже сложив одеяло и пристроив его в углу (тот был единственным здесь без ила). – А теперь предлагаешь убраться и за тебя? Что же ты сам здесь делал?
– Я не убирался, – беспечно признался Фан, – но, уж по-честному, и не мусорил никогда. Это всё твоё – не моё!
– Как же так?
Но Фан не позволил уцепиться за эту мысль и всунул метёлку в руки Этьена:
– Ох и работки здесь, правда? – решил он за них двоих. – Ещё крыша у меня протекает лягушками – одна за другой, одна за другой…
И мальчишка указал Этьену на дверь, за которой, как оказалось, постоянно что-то шебуршалось и прыгало, и изредка шептало: «ква-ква».
– Там лягушки? – удивился Этьен, правда, с некоторым восхищением.
– А что?
– Ничего, – тут же взял себя в руки Этьен. – Просто они интересные.
Он, конечно же, сильно слукавил – лягушки ему всегда очень нравились.
Но Фан-Фан
