царапающуюся дикарку.
И ладонью со всего размаха рефлекторно влепил ей оглушительную пощёчину.
Удар пришёлся по уху.
Она пролетела по воздуху метра полтора параллельно земле.
Запечатлевая и проживая отдельно каждое мгновенье страшного полёта. Бесконечно долго ожидая приземления.
Не сказать, что перед глазами промелькнула прямо вся жизнь, но действительно успела подумать о многом.
Рухнула боковой частью туловища на крупные белые камни. Больно ударилась ладонями, коленями.
И пронзительно закричала.
Голова тяжело гудела и будто распалась. Первые секунды боялась прикоснуться и убедиться, что череп не раскололся, не треснул от увесистой пощечины великана.
Тут же из темноты материализовались испуганные Александр и Маша:
– Что у вас происходит? Георг, что ты делаешь?! Зачем?
Тот почти рычал и яростно выругался:
– Чёрт! Клянусь, не хотел ударить! Не знаю, как получилось. Автоматически вышло. Сам не ожидал. Взмахнул рукой, не рассчитал силу.
И, растирая поцарапанную руку, зло, возбуждённо, что-то объяснял своему товарищу на непонятном гортанном языке.
Стремительно шагнул к своей жертве, намереваясь осмотреть и оказать помощь.
Но Маша опередила недруга. Стрелой подлетела к сидящей на земле сестре, закрывая собой от обидчика.
Помогла подняться. Отряхнула одежду, поправила растрепанные локоны. Убрала липкие прядки от взмокшего за полсекунды лица. Осмотрела пострадавшее ухо.
Юля, не до конца веря, что всё обошлось: открытых ран нет и кровь не хлещет, осторожно подвигала шеей.
Получилось без усилий. Только немного кружилась голова.
Не сразу заметила, как по щекам ручьём текли слёзы. От боли, от обиды, от страха.
Бледные девушки крепко вцепились друг в друга и испуганно смотрели на спутников.
Мужчины, убедившись, что Юля не травмировалась, поднялась и уверенно стояла на ногах, отошли в сторону. Встали поодаль и бурно, громко заговорили, поглядывая на несмело перешёптывающихся сестёр.
Возбуждённый Георгий хватался за волосы, сотрясал руками, сыпал приглушёнными ругательствами. Голоса постепенно становились тише, ровней.
Мягкий баритон Александра звучал успокаивающе. Он вполголоса, с сочувственной улыбкой, дружелюбно утихомиривал друга. Тот, понурившись, согласно кивал и шумно вздыхал.
Градус накала медленно понижался. Они даже звучно хохотнули, оглянувшись на девушек.
Донеслась саркастическая фраза:
– Отлично взбодрился!
Георг широко размахивал кистью, дул, как бы охлаждая. Включил подсветку на сотовом телефоне, внимательно рассматривая раненую ладонь.
Цокнул языком. Пальцем что-то показал приятелю. Оба удивлённо покачали головами, послышалось популярное местное присловье:
– Вах-вах-вах!
