быть, мой братик – она вдруг откинулась на край пруда – уже не в тюрьме, он ненавидит замкнутое пространство и, наверное, уже освободился.
– Ззачем тогда ползззти туда? – прошипел я правильный вопрос, я вообще не понимал, зачем им ползти туда.
Пока мы говорили я смотрел на ламочку, которая стала плавать. Она изящно шевелила хвостиком, в воде это легко, ведь мышцы, которые мы используем на суше, чтобы ползать, в воде не помогут. Это, вообще, просто – нужно использовать движение воды, создаваемое нашим телом и не сопротивляться, просто опустить хвостик, он как бы сам будет ползти в воде, свободно двигаясь.
– Я хочу, – ламия так же облокачивалась о край пруда, я смотрел на её хвостик, он неистово извивался – чтобы братик возродил могущество нашего вида, а то мой дорогой практически уничтожил его.
Я услышал шум, который доносился из глубины грота, и увидел там наёмниц, они разжигали костёр.
– Сскоро будет готова еда. – я сказал это вслух, потому что очень хотел кушать.
– О, еда! – зря я это сказал, потому что в ту же секунду около меня оказалась ламочка и, надавив мне на плечо, окунула меня в воду – Эй, принесите её сюда!
Я, естественно, был недоволен, но сделать из такого положения ничего не мог. Ламия мне не помогала, она всё ещё была поглощена мыслями о брате. Я старался извернуть хвост, чтобы как-то зацепить ламию, он двигался из стороны в сторону, но я никак не мог этого сделать. Ламочка, наконец, меня отпустила и уплыла куда-то.
– Ну что такое? – я вынырнул из воды и огляделся, но её нигде не было видно.
Куда она делась? Ну да ладно, хоть спокойно поплаваю. Она же не могла уйти под воду, у нас нет способности дышать там, мы же не водного типа. Вдруг я почувствовал, что кто-то обвил мой хвост, я взглянул – это была ламия.
– Постой, – она меня хвостиком тянула к себе, и в воде она была сильна – давай на недолго выползем, наёмница сделала мазь, я вотру её тебе в хвост, а дочери – чуть позже, когда она соизволит выползти из воды.
– Но пачему ссразу я, – я зашипел на неё, пытаясь вырваться, но в воде не получалась, на суше я тоже вряд ли бы смог – начните ссначала с вашшей дочери, я вам совершшнно чужой наг.
– А ну, не упрямься! – она сказало это ласково – Я признаю, что дочерей я воспитала плохо, они сами себе на уме, но ты тоже страдаешь от боли, тебе нужно оказать помощь, так что давай я тебе помогу.
Так, по её логике получается: раз нет дочери поблизости, я помогу тогда тому, кого вижу. Странный это вид! Но ничего не оставалось делать, сопротивляясь, я бы всё равно ничего не добился. Она вытащила меня на сушу, я лёг на спину и она кончиком хвостика начала втирать мне мазь.
– Мама, что ты делаешь, как ты могла? – я увидел ламочку, которая подплыла к берегу.
– Тебя нигде не было, а он тоже пострадал. – ответила она, не отрываясь от процедуры.
