были малоэффективны против рептилий, а вот арбалет, который я смастерил с помощью одного талантливого местного юноши, понравился всем. В качестве тетивы мы взяли сухожилие трицератопса, но перед тем, как натянуть его, пришлось долго отбивать его камнем и постоянно смачивать. Получилось отличное смертоносное оружие, но довольно тяжелое. Мне трудно было его поднимать, но любому великану из племени это не составляло никаких хлопот. Стрела (это было тонкое заостренное бревно), походившая на тонкое бревно, выпущенная из него даже в крупное животное, пробивала прочную кожу и полностью входила в тело жертвы, нанося ей смертельные раны. Некоторые подстреленные звери скрывались бегством, но через какое-то время умирали от потери крови. Люди по следам крови выслеживали жертву, и мясо по частям уносили в пещеру. Я научил их вялить на костре тонкие полоски мяса. Они долго хранились в глубине пещеры. Там было прохладней.
На самом деле, знание – сила. Я не разграничиваю, вернее, не нахожу различий между древним и современным человеком. Мало того, уверен в том, что, если местного ребенка переместить в наше время и воспитывать так же, как всех, он мало чем будет отличаться от современных детей.
Они забыли про своих богов, (а их было очень много), и стали называть меня единственным и всемогущим Богом. Я пытался им объяснить, что я не Бог и что у меня есть мой, настоящий, но они даже не хотели меня слушать.
Трудно представить, что я сумел внедрить у диких племен чуть ли не конвейерное производство оружия, которое обменивалось на любые местные продукты питания у соседей. Несколько человек находили заготовки твёрдых камней, костей, раковин, рогов. Другие отделывали их, доводя до нужных форм и размеров, следующая группа высверливала в них отверстия, затачивала заготовки. Совершенствовались навыки, появилась специализация. Производство оружия возросло в десятки раз. Наше племя процветало. Оружие обменивали у соседей на все, что только можно было добыть охотой и собирательством.
Как-то вечером, сидя у костра, один из соплеменников, Хордис, стал прославлять меня и наше племя, говоря о том, что мы избранники бога Арслана, мы превзошли во всем остальные племена.
– Они – чужаки, зависят от нашего племени, – выкрикивал он.
Другими словами, зародилась мысль о превосходстве населения одной деревушки над всеми остальными. Кто- то начал с ним соглашаться, поддерживать его, поскольку коллективный разум хорошо реагирует на неадекватные высказывания отдельной яркой личности, наделенной от природы талантом влиять на своих соотечественников. Меньшинство роптало и тихо возмущалось. Я понимал всю опасность такого развития событий и необходимость уберечь людей от страшной ошибки.
Еще в далекой, будущей моей жизни, я учился в Университете города Казани. Один из моих педагогов по Теории государства и права, ныне покойный Решетов Юрий Сергеевич, часто повторял гениальную мысль о том,
