у мальчишек. Для них он начинал существовать только тогда, когда надо было списать работу по математике, в чем он был силен. По другим предметам тоже преуспевал, получал в основном четверки, но учил эти науки (кроме математики и физики) только в силу необходимости, а отнюдь не по наклонности или интересу к ним.
В детстве он не увлекался яркими мальчишечьими играми, ни с кем не дрался, был равнодушен к футболу и хоккею. Он не любил отчаянных и яростных споров на тему, кто из футболистов или хоккеистов лучший, что уже само по себе в мальчишеской среде было странным. Не болел за любимую команду, впрочем, и команды таковой у него не было. Зато интересовался шахматами и мог до поздней ночи сидеть, разбирая игру гроссмейстеров.
Первая любовь пришла к Сережке Мародину, как к большинству его сверстников, в подростковом возрасте. Эта была любовь томительная, густая и сладкая как патока. Скорее, даже не любовь, а неизбежная юношеская влюбленность – чистая, романтическая, зовущая и непонятная. Избранницу его – девочку-одноклассницу звали Наташей. Любил он ее платонически и держался на расстоянии, мечтая лишь о том, чтобы она хоть разок взглянула на него, и радуясь, когда она обращалась к нему с просьбой помочь в решении какой-либо задачи. Он сидел за партой, а она, стоя над ним, порой случайно касалась его рукой или прядь ее волос падала ему на лицо. И тогда его внезапно бросало в жар, мысли смешивались, и он начинал говорить, слегка заикаясь. Требовалось значительное усилие, чтобы он пришел в себя и мог нормально соображать.
Но обращалась она к нему нечасто, так как сама неплохо справлялась с математикой. В иных случаях Сергей мог ожидать от нее только редкого и равнодушного взгляда.
Он удивлялся тому, что проучившись несколько лет, раньше вообще почти не замечал ее, и вдруг в какой-то момент девушка стала для него самой лучшей и желанной. Пытливый ум мальчика пытался понять эту метаморфозу, но она оказалась неподвластной его разуму.
Он полюбил Наташу осенью, а зимой, когда на местном стадионе заливали каток, мучился от ревности, когда она, радостная и раскрасневшаяся, проносилась на коньках мимо него рука в руке с Мишкой Ивановым – самым спортивным и красивым парнем из их класса.
Его чувство, сначала тщательно скрываемое, потребовало наконец какого-то выхода, и что только ни делал юный Мародин, чтобы добиться…, нет, не взаимности, а хотя бы какого-то внимания от своей пассии. Или – чтобы истребить эту несчастную любовь! Ибо Сергей понимал, что она стала сильной помехой ему в учебе и шахматных баталиях. По ночам в постели в своих одиноких мечтаниях он представлял себя то разведчиком, действовавшим в стане врага, наподобие Штирлица, то космонавтом, совершившим героический перелет на Марс. Его подвиги, конечно же, не оставили бы равнодушной своенравную девочку. Он даже записался в секцию самбо, хотя этот вид спорта его никогда не привлекал.
Сергей не посещал школьные дискотеки, считая
