Бэллу, она приветливо ей помахала.
На вид незнакомке было лет двенадцать, сколько и самой Бэлле, но одежда! Серая кофта с длинным рукавом, а поверх широкий комбинезон с верёвочкой вместо пояса на талии. Девочка весело болтала босыми ногами в такт собственной песенке.
– Привет! – осторожно сказала Бэлла.
– Здравствуй, – кивнула девочка, на секунду оторвавшись от дудочки.
Бэлла с любопытством разглядывала вещицу. Она вспомнила, что видела похожие на картинках в книжках, которые читала ей мама, когда она была совсем маленькой. На таких дудочках в форме различных зверей часто играли сказочные герои.
– Что это у тебя? – решилась она спросить.
– Это? – удивлённо посмотрела на свою дудочку незнакомка. – Свирелька, конечно.
– Сви-рель-ка, – протянула Бэлла. – Красивая.
– Спасибо, – улыбнулась девочка, показывая со всех сторон точёную фигурку птички. – Тимка делал. Он лучше всех свирельки делает. К нему даже из города за песенками приезжают.
– А тебя как зовут?
– Малинка я.
– А я Бэлла.
– Значит, Бэллочка.
– Почему белочка? Я орехи не люблю. Только если кедровые, из шишек.
– Вот видишь, точно белочка, – засмеялась Малинка, вновь поднося к губам свирельку. – Извини, мне играть надо. Я обещала.
Малинка
Бэлла огляделась – на поляне было пусто. Она тихонько присела рядом с девочкой, но потом не удержалась:
– Кому обещала?
– Им, – показала Малинка куда-то вверх. Там, в ветвях высоченных крепких деревьев, суетливо сновали рябые птицы, укладывая на подвесной домик крышу из веток, глины и листьев.
– Чей это дом?
– Мой.
– Твой домик строят птицы?! – Бэлла уже устала удивляться, настолько невероятным казалось ей происходящее вокруг. В какой-то момент она, было, решила, что спит и украдкой себя ущипнула. Не помогло.
– Я обещала, что буду играть им, а они мне крепкую крышу устроят. Только такую, чтоб дождём не проливало. Добрая крыша в доме – главное. Так папа говорит.
– А что за птицы?
– Кукушки, конечно. Они не умеют петь, бедняжки.
– Это которые птенцов бросают? – неприязненно поморщилась Бэлла. Никто не любит кукушек. Даже прозвище обидное есть – кукушка.
– Тсс! – замахала на неё Малинка. – Что ты! Услышат, обидятся, – и зашептала: – Думаешь, хочется им кровинушку свою отдавать? Да только не спят у них птенчики, маются, потому что не могут им мамы-кукушечки колыбельную спеть.
– Не могут?
– Говорю ж тебе, петь они не умеют. Вот и приходится чужим родителям в гнёзда кукушат подкидывать. Понятно теперь? –
