кожаный диван, расположенный точно напротив стола, у огромной фрамуги окна. Вид из него открывался завораживающий. Японец поднялся, и остановился у окна, за которым полыхало разноцветными огнями покрывало ночного Нью-Йорка.
– Сочное, аппетитное яблоко… – произнес Таидо. – Жаль, что насквозь червивое.
«Башка у тебя червивая, обезьяна ты узкоглазая, – со злостью подумал Хант. – Мало мы скинули на вас атомных бомб».
– Кстати, вы знаете, что символ компании «Эпл», надкусанное яблоко, одновременно является символом грехопадения? – Таидо вернулся за стол, а приятели предпочли занять место на указанном диване, чтобы не гневить раздражительного японца. – Господин Джобс, по молодости, увлекался сатанизмом, как я выяснил. К примеру, его первые компьютеры продавались по цене ровно шестьсот шестьдесят шесть долларов. Без учета налогов. Я пользуюсь продукцией исключительно «Ай-Би-Эм». Принципиально.
– К нам это имеет какое-то отношение? – настороженно поинтересовался Мэтью.
– Игра – это грех, – без особых эмоций заявил Таидо и уселся в кресло. – А вы игроки. Так ведь? Бои, стритрейсинг…
В глазах Таидо сверкнул огонек страсти, словно это не глаза были, а активный элемент импульсного лазера.
– Что еще? – Японец не отводил взгляд.
– Классический покер, безусловно, – с некоторой гордостью добавил Ганни.
– Вот это уже теплее, – Таидо позволил себе улыбнуться. – Ближе к теме.
– К какой?
– К теме греха, мы же с этого начали нашу… эээ… философскую беседу. Знаете, я открою вам карты. Понимаете, когда мой человек позвонил мне и сообщил, что вы завладели контейнером китайцев, это меня озадачило. Мне захотелось выяснить, как вам, двум, извините, посредственностям, мнящим себя великими аферистами, удалось сделать то, что не по силам даже… Ну, скажем, моему сыну. Он руководил операцией по добыче контейнера, если вам интересно. И я пришел к выводу, что ни одно из ваших реальных умений не могло привести к подобному результату. Из вас грабители, простите, как из собачьего дерьма катана.
Заметно было, что он ожидал какой-то реакции на свою шутку. Но Ганни уже врубил на полную мощность то, что называл «покерным режимом», а на деле это был полный и безупречный контроль собственных состояний. И хотя многим этого было не понять, но именно через контроль собственных состояний он умудрялся контролировать чужие. Удалось это ему и сейчас. Погасив собственные эмоции, он вызвал эмоцию у мистера Хокудо. В виде легкого, едва заметного огорчения.
– Понимаете, вы к удаче относитесь как к стихии, – продолжил японец. – Ну, подул ветер в парус – хорошо. Не подул – плохо. Но у нас на Востоке иначе думают.
– А как, можно узнать? – полюбопытствовал Ганни.
«Нашел время повышать эрудицию!» – подумал про приятеля Хант.
– Вот вы считаете, что удача – это нечто вроде черных и белых
