на себя в зеркало: вокруг шеи черная накидка с надписью «Реми-Лопес». Губы, как всегда, бледные. Глаза – испуганные до чертиков.
– Мэгги, дорогаааааааая! – К нам через весь салон, раздавая двумя руками воздушные поцелуи, как солистка миманса, бросается Реми, маленький человечек с аккуратной черной бородкой и татуировками по всей коже до подбородка.
– Реми, любовь моя, нам нужно сотворить супермодель.
– Dios mia! Ну-ка, кто тут у нас? – Он кладет руки мне на плечи.
– Я Яна.
– Ты прелестна. Что мы делаем?
– Ну, – вмешивается Мэгги, – нам нужно что-нибудь покороче, я думаю. Андрогин, но не совсем ежик. Оставь все-таки достаточно для укладки.
– Да! Скулы и подбородок! – Он пробегает рукой по моим волосам. – Хммм. Знаешь, о чем я думаю? Питер Пэн, Лайза Миннелли, Стелла Теннант, но смело, провокативно и небрежно.
Что? На каком он хоть языке говорит?
– Да, точно! Мне нравится! – говорит Мэгги.
– Что? Кто? – одновременно говорю я, и они оба хохочут.
– Ты очаровательна! – смеется Реми. – Ты будешь выглядеть сказочно. Поверь мне.
И он туда же, сговорились они, что ли?
– Ты готова, лапуля? Все к лучшему, доверься мне.
А знаете что? Это всего лишь стрижка. Отрастет.
– Конечно.
– Вот умница. – Мэгги широко улыбается. – В этой игре хороший позитивный настрой – уже полдела. Запомни это, детка. Просто прими это!
Буквально через тридцать секунд Реми, насвистывая, собирает все мои волосы сзади в хвост и отрезает его. Теперь волосы длиной до подбородка. У меня сжимается сердце, и внезапно становится понятнее, почему так рыдали участницы «Топ-модели по-британски».
Впрочем, я быстро прихожу в себя. Мне приносят чашку чая с двумя кусочками сахара, а потом суперклассная девушка моет мне голову и расспрашивает, каково это – быть моделью. Отвечаю, что и сама пока не знаю. Девушка отправляет меня назад к Реми. С концов мокрых волос капает вода, и он долго сушит их полотенцем перед тем, как начинает обрабатывать мне голову лезвием бритвы.
Все очень быстро. Минут через сорок пять, когда возвращается Мэгги, Реми уже заканчивает.
– Ну, что скажете? – спрашивает он.
Я с трудом узнаю себя. Шея кажется мне голой. Там на шее все коротко-коротко-коротко, а к макушке волосы становятся длиннее и переходят в тяжелую, похожую на копну, челку, которая падает мне на глаза и прикрывает уши. И, конечно же, Мэгги оказалась права. Мои скулы и подбородок неожиданно… проявились. Их действительно видно. Мне не за что прятаться. Стрижка – как картинная рама для моего лица. Я не то чтобы похожа на мальчика, но, без капли макияжа, не слишком похожа и на девочку. Я сама не могу понять, как к этому отнестись.
Честно говоря, я недостаточно крута для такой стрижки.
– Само совершенство! – Мэгги хлопает в ладоши. – Яна, а ты что думаешь?
– Все так изменилось…
