парижской федерации. Часами приходилось отбивать атаки парижских активистов. На выходе приходилось убегать от распоясавшихся сталинистов до самого метро. Я провожал молодую югославскую девушку, работающую в посольстве, Милену, сногсшибательную брюнетку[117].
Один из троцкистов, приятель Гваттари Паоло, ранен во время драки и ходит с перевязанной головой. Он хочет пойти с Феликсом, поскольку собрание рискует перерасти в конфронтацию, но тот его отговаривает, чтобы не накалять страсти. Он идет туда один и находит способ выкрутиться, пользуясь репутацией участника молодежных турбаз: «В этом была приманка, я – тип с турбаз. Я пришел, мы подискутировали, поругались, но обошлось без всякого мордобоя»[118]. Популярность этих турбаз у молодежных групп спасла его от серьезного сведения счетов.
Политическая семья Гваттари раскололась в 1951 году на сторонников течения Пабло-Франка, к которым он в конце концов примкнет (оно призывает внедряться в ряды компартии), и ламбертистов, которые выступают против внедрения. Феликс, как раз тогда поступавший на философский факультет Сорбонны, уже не может быть «засланным казачком» – он слишком хорошо известен как троцкист. Не переставая организовывать политические кружки в Сорбонне, он переключается на французско-китайскую дружбу. Все взоры обращены на восток, точнее, с момента успехов Мао в 1949 году, – на Дальний Восток.
Раймон Пети из группы Hispano одним из первых посетил новый Китай в 1953 году. Некоторое время спустя в 1954 году в Пекин отправилась группа из сорока французов, среди которых Жан Эффель, Рене Дюмон, Мишель Лейрис, Клод Руа и два студента. Феликс тоже собирается в дорогу: «Однажды он сказал мне: „Можешь отвезти меня завтра в Бурже? Лечу в Пекин“»[119], – вспоминает его брат Жан, до сих пор не отошедший от удивления. Об этом блиц-вояже, одновременно пораженный и сбитый с толку, Феликс напишет в дневнике: «От поездки в Китай у меня осталось ощущение сновидения. Где я был? С кем? Кого я там изображал?»[120] Благодаря своему участию в деятельности Ассоциации французско-китайской дружбы Гваттари знакомится с историком-синологом Жаном Шено, который тогда налаживал связи между французскими интеллектуалами и активистами Китайской коммунистической партии.
Переориентировав свою политическую работу на «философскую ячейку» компартии в Сорбонне, Гваттари предлагает Дени Берже, активисту PCI и члену ее партийного бюро, после XX съезда КПСС в 1956 году начать выпускать ротапринтный бюллетень Tribune de discussion. Стратегия внедрения достигла своих пределов: желание высказаться все настоятельнее требует выхода. Конъюнктура доклада Хрущева благоприятствует постановке некоторых вопросов, но время предложить альтернативную политическую организацию еще не пришло. Поэтому нужно задавать вопросы и поощрять дебаты. По настоянию Феликса в PCI, тогда еще крошечную группу, насчитывавшую всего 80 членов, вступают среди прочих будущие антропологи Люсьен
Félix Guattari, «Journal 1971», 10–23 septembre 1971,
Феликс Гваттари, автобиографическое интервью с Ив Клоарек, 23 августа 1984 года, IMEC.
Жан Гваттари, интервью с Ив Клоарек, 15 ноября 1984 года, IMEC.
Феликс Гваттари, тетрадь № 4, 26 ноября 1954 года, IMEC.
