порядке. А утром мама бы успокоилась, и вы бы нормально поговорили. Как вам моя идея?
Я кладу голову на его плечо и прижимаюсь к нему всем телом. Его речи – как музыка для моих ушей. Как хорошо было бы вернуться в его уютную кухню, выпить ещё вина, послушать ещё пару песен… И снова целоваться с ним, опять и опять, ещё и ещё. И уснуть в обнимку. А может быть, даже… всё-таки…
Но голос разума берёт верх. Видимо, я всё же не настолько пьяна.
– Отпусти меня, – горестно шепчу я. – Прости, я не могу.
Рома послушно ставит меня на землю и обнимает за плечи. И молчит.
– Во-первых, мама не успокоится, а рассвирепеет ещё больше, – говорю я, уткнувшись в его плечо. – И потом, мне действительно нужно заниматься. Прости. Ты не представляешь себе, как мне хотелось бы пойти с тобой.
– Правда? – спрашивает он. Я киваю. Дождь усиливается, у меня уже все волосы мокрые.
И под этим дождём он снова целует меня, и снова мир становится расплывчатым и ненастоящим, и нет ничего реального, кроме ощущения его тела, прижимающегося к моему. И вновь мне кажется, что я могу целовать его вечно, что просто не в состоянии, не в силах от него оторваться.
– Мы увидимся завтра? – спрашивает он шёпотом. В моей голове проносятся десятки аргументов против. После того, что я выкинула сегодня, мама никуда меня не отпустит. Мне нужно заниматься, я и так пропустила целый день, а времени всё меньше и меньше. Я люблю Влада, в конце концов!
Но все эти аргументы растворяются в пустоте и исчезают, когда он снова целует меня. Я обвиваю руками его шею и отвечаю:
– Конечно, увидимся. Если ты хочешь.
Он улыбается и чмокает меня в нос.
– Я позвоню тебе завтра, – и подмигивает. – Постарайтесь выжить после встречи с мамой, ладно?
В ответ я кривлю рожицу и уже совсем было собираюсь уходить, но в последний момент снова бросаюсь к нему на шею и целую его – опять. Это просто наваждение какое-то!
– Иди, – хрипло шепчет он. – Иди уже, а то я тебя не отпущу.
Я чувствую то же самое. Ещё один поцелуй, и я сама просто не смогу уйти.
– До завтра, – говорю я и, чудовищным усилием сдвинув себя с места, заворачиваю за угол.
Дома всё предсказуемо ужасно. Мама молчит. Она всегда так делает, когда рассержена: никогда не кричит, просто замолкает на неопределённо долгое время и смотрит на меня как на таракана. Удивительно неуютное ощущение.
Я собираюсь было что-то сказать, как-то оправдаться, но вовремя соображаю, что дьявольски пьяна, и, даже если соберу всю волю в кулак и смогу притвориться трезвой, меня выдаст запах. Так что я решаю оставить покаянный монолог на завтра, быстро умываюсь, тихонечко прокрадываюсь в свою комнату и ныряю в постель.
И не могу уснуть. Несмотря на долгую прогулку и огромное количество выпитого – не могу.
Пытаюсь вспомнить, чем я раньше занималась перед сном, о чём думала. О, у меня было о чём подумать! Я мечтала о Владе, строила планы на завтра, иногда от нечего делать
