туалете вместе со случайным знакомым. А с другой была толща вбитых с детства установок и правил, которые тоже имели под собой основание. В конце концов, чисто по статистике те, кто продавал девственность, на ней никогда не останавливались, а продолжали продавать уже себя, а потом то, что от себя осталось. Короче, этот вопрос был таким же сложным, как вопрос борьбы отвращения с желанием. Но этот охранник был такой моральный, такой правильный, что непременно хотелось ему сказать какую-нибудь антиобщественную гадость. А потом глаз на жопу натянуть. Алина с детства терпеть не могла правильных.
Некоторое время они плыли в кромешном белесом молоке, которое не пробивали даже лучи заходящего солнца.
Потом метрах в ста вдруг вспыхнули факелы, и не менее дюжины едва различимых в тумане оборванцев завопили, размахивая битами и монтировками.
Охранник не глядя выпустил в ту сторону очередь.
Факелы погасли. Оборванцы попадали в воду.
– Осталась еще одна лодка, – сказал он. – Эти могут подкрасться ближе. Смотри в оба.
Но как она не вглядывалась, все равно просмотрела.
Сзади раздался плеск многочисленных весел, в тумане сгустилась тень большой посудины, разом вспыхнули факелы и завопили оборванцы. На этой калоше их было человек двадцать.
Алина завизжала, когда первый из них перепрыгнул к ним в лодку, но не удержался и получил балансиром по голове.
– Пригнись! – заорал охранник и дал поверх ее головы длинную очередь.
Часть от стада она, конечно, смела в воду. Но часть осталась. Они кидались в лодку, лезли из воды, верещали. Чья-то рука возникла из белесого ниоткуда и содрала с Алины остатки блузки. Охранник вертелся из стороны в стороны, работая то стволом, то прикладом, то веслом. Алина визжала и царапалась, не забывая прикрывать подпрыгивающие груди. Впрочем, они-то как раз помогали, вводя в ступор оказавшихся поблизости оборванцев. Лодку качало, и если б не балансир, она бы сто раз перевернулась. Наконец, им показалось, что битва уже выиграна, но тут появился полуголый бугай в красных труселях. В его руках было что-то самодельное. Но оно стреляло. И оно выстрелило.
Охранник захрипел и повалился на дно лодки.
Бугай осклабился и шагнул к Алине.
Нет, обратно к столбу, майке-сеточке и пацанчику она никак не хотела. Рядом лежало весло. В критических ситуациях, как известно, силы прибавляется. Алина вскочила, завопила во все горло, схватила весло и с размаху свернула бугаю челюсть.
Тот ойкнул и плюхнулся в воду.
Больше никого не было.
Алина бросилась к скорчившемуся охраннику.
– Эй! Вы как?!
Он был бледен и явно терял сознание.
– Не знаю… У меня в кармане компас. Гребите на запад. Там риф. Если Баргас задержал хозяина, вас подберут.
– А если нет?!
– Тогда… – еле слышно сказал он и отключился.
– Да ерш твою мать!
Она
