очень… дорого. Без осколка Талисмана вы могли разве что растоптать гнездо мышей по дороге, а с Талисманом легко разрушить город или истребить племя. Добро бы чужое, а то и свое…
После тяжелого молчания Лотер оглядел мрачные и встревоженные лица Хранителей, повернулся к чародею.
– Наверное, ты прав, но признаю это завтра, а сейчас сам падаю от усталости. Потому и ошибаемся. Предлагаю завтра с утра встретиться и завершить строительство на свежую голову.
Гнур буркнул раздраженно:
– Хоть ты и не гоблин, но почему-то прав. Наверное, в тебе есть часть гоблинской крови. Давайте до завтра?.. Чародей?
Чародей кивнул.
– Я думал, скажете раньше. Но это тоже урок на будущее. Важные вопросы лучше откладывать, чтобы успеть обдумать со всех сторон.
– И предусмотреть всякие хитрости, – сказал Виллейн, перебирая пальцами амулеты. – Что за жизнь, это же я всех хитрее, но как так получилось?.. Наверное, потому, что выкладывался весь в битве, а эти прятались по кустам да малину жрали…
– Нет там малины, – сказал Страг. – Но клубники много, отборная… Я чуть не лопнул, столько ел…
Мелкинд зло засопел, разыгрывать он тоже вроде бы мастер, а тут разыгрывают его, но ответить не успел, чародей сказал властно:
– Всем отдыхать!.. Я пока посторожу ваш сон. Но недолго.
Глава 4
Небо постепенно меняло краски из лазурного в нежно-лиловый. На востоке оно совсем потемнело, оттуда с хозяйской неспешностью надвигается ночь, и только запад еще полыхает багровым заревом. Солнце, словно раскаленная докрасна монета, ползет к морскому горизонту, расплескивая последние лучи тепла.
Волны мерно шелестят у подножья плато, ветерок уже поменялся и теперь от воды тянет солью. Со стороны Поломанной рощи льется соловьиная трель. Птица заливается, будто нашла прекрасный цветок и спешит всем рассказать.
В лесу сумерки уже наступили и между деревьев мелькают светящиеся точки. Некоторые, особо смелые, вылетают на плато, но тут же испуганно устремляются обратно, к деревьям.
Когда край солнечного диска опустился в море, воздух посвежел. Словно по команде, затрещали сверчки и цикады, разномастный стрекот заполнил мир и погрузил его в ночь.
Каонэль полагала, что не заснет, слишком много свалилось на голову, хорошо бы осмыслить, страшновато снова вляпаться, но слабость заполнила тело, словно теплая вода вату, руки и ноги отяжелели.
Она едва вошла в дерево в самом низу, там уютная пещера, их люди называют дуплами, и почти сразу провалилась в глубокий и тревожный сон.
Чародей наблюдал, как почти все разбрелись, только гигантский тролль остался, неотличимый от гранитной скалы, однако чародей ощутил, что каменный исполин тоже спит.
За спиной послышались крадущиеся шаги, чародей сказал, не оборачиваясь:
– Ворг, я тебя не только слышу, но и вижу.
– Мне бы так, – ответил Лотер. Он подошел и сел рядом, усталый, исхудавший за
