я.
– Ну, в квартире, где мы жили с Анжелой, теперь поселился ее брат, якобы для охраны ее от меня. Дом родителей я продал, так как полагал, что для совместной семейной жизни хватит одной квартиры, – потерянным голосом поведал Феофанов. – Если я заявлюсь в свою квартиру, Никита пристрелит меня, подбросит наркотики и скажет своим коллегам, что в таком виде и нашел меня в подъезде.
– Вы, кажется, рассказывали о каком-то своем друге, у которого ночевали? – вспомнила я.
При упоминании о друге архитектор поник совсем.
– Я ему звонил сегодня утром, и мне дали понять, чтобы я там больше не появлялся. Конечно, не в открытую. Намекнул, что жена чуть не сбрендила от случившегося. Лучше подождать, пока она остынет, и только тогда появляться. Говорил, что через три дня он идет в отпуск, они на две недели едут к родственникам жены, а затем мы непременно встретимся, посидим, то да се. – Сказав это, Феофанов опять стал шарить по карманам.
– Великолепно, – проворчала я. На аллее справа от банкомата показался патруль в составе четырех человек.
– Да что вы копаетесь! – прикрикнула я на горе-клиента.
– Не могу никак найти бумажник, – смущенно проговорил Феофанов, – может, выронил в машине во время бешеной гонки или в больнице сперли?
– Ни в больницу, ни к машине мы возвращаться не будем, – буркнула я и потянула его от банкомата. – Возьмите меня под руку, сделаем вид, что просто прогуливаемся.
Феофанов с готовностью взял меня под руку, и мы неторопливо пошли по аллее прочь от банкомата.
– Почему мы не будем возвращаться к машине? – негромко спросил Феофанов.
– Примета плохая, пути не будет, – отшутилась я.
– Думаете, они устроят там засаду? – с понимающим видом кивнул Феофанов.
– Не исключено, – ответила я. Феофанов судорожно сглотнул.
– Не бойтесь, они на нас даже не смотрят, – оглянулась я на патруль. – Прекращайте дрожать, а то у меня будет вибрационная болезнь.
– Я не от страха дрожу, просто ветер такой пронизывающий. Надо было куртку потеплее надеть, – сказал Феофанов, стуча зубами. – А замерзать мне нельзя, у меня слабое здоровье.
– У такого быка – и слабое здоровье? – сказала я чуть громче, чем требовалось, потому что не смогла совладать с собой от потрясения. – У вас нормальная ветровка. Может, мне снять и отдать вам свою куртку?
– Ни за что! Я лучше замерзну, – гордо заявил архитектор.
Я остановила такси. Мы как раз стояли на проспекте.
– Я сейчас за вас заплачу, но завтра, когда откроются банки, вы мне все компенсируете, – с грозным видом предупредила я Феофанова в салоне такси, протягивая водителю деньги.
– Да нет проблем! – воскликнул Феофанов и поинтересовался: – А куда мы едем?
– Мы едем к единственному родному человеку, оставшемуся у меня на этой планете. Не считая, естественно, отца, – ответила я.
– Вижу, про отца вы говорите без
