сказал Натаниэль Эмерсон, пожалуй, самый прагматичный и эрудированный сефирот. Аристократичная осанка, взгляд, который, безусловно, был у доктора Франкенштейна. Такой весь из себя важный.
Чего совсем не скажешь о его Приближенном: заметное и без подзорной трубы брюшко, оттопыренные, словно натянутые ветрами паруса, уши, пышные штанины брюк, винтажная шевелюра в стиле рокабилли, которой все блистали полвека назад. Эдуардо выглядел как снулая рыба. Уставший, побитый.
Не успел Вортинтон высказать Умнику и пары теплых слов в ответ, как в комнату проскользнул одноухий таксист в кожаной фуражке, с кожей цвета чернозема и железной щетиной. Бач был Приближенным, однако преспокойно занял место за столом. Последний раз глава культа нолов выходил из тени… никогда.
Шесть Архонтов уже заняли свои положенные кресла вокруг отполированного диска рассчитанного ровно на семь персон. Не хватало всего-навсего самой импульсивной и эксцентричной особы – главы культа симплигатов. Но ведь, как известно, даме положено по штату приходить всегда с опозданием. А в данном случае речь шла о Пиковой Даме.
– Простите-простите. Дела-дела. Все уже в сборе?
Синтия Мун ворвалась в комнату так же неожиданно, как и сердечный приступ для юной души. С ее баскетбольным ростом узорчатый пиджак из парчи смотрелся капельку аляповато, а вот прическа красила: волосы разделенные пробором с одной стороны черные, с другой – красные.
Цокая красными туфлями, она подошла к столу, освободила точно созданные для игры на пианино пальчики от перчаток и по очереди одарила абсолютно каждого из присутствующих разоружающей улыбкой. За ней точно тень, нависла Нэнси. Прическа в стиле «Солдат Джейн. Рваный топ, куртка косуха и массивные тяжелые ботинки делали ее мужеподобной. Клипсы в губах, крыле носа и ушах вызывали у меня раздражение глаз. Я так зациклился на кусочках металла, что не сразу осознал: Синтия Мун обращается лично ко мне.
– Эй, зеленоглазый, ты теперь вместо лысоватого карлика? – Голос лился мягким потоком, как топленый шоколад.
Меньше чем за минуту Пиковая Дама раздела меня взглядом. Я уловил ее запах, будто она сама целенаправленно послала его. От нее пахло флер-д’оранжем.
– У Депинпика на данный момент другие, важные дела, – пролил свет Мортимер. – И Джонатан любезно вызвался сопроводить меня. – Все тут же уставились на Джонни Версетти будто он – главный виновник торжества.
– Предлагаю уже начать, – спас меня Умник.
– Да, думаю, вам не терпится узнать, почему я вас собрал, – заговорил Годрик Вортинтон. – Сегодня утром мне в участок поступил звонок… и не один. Догадываетесь, к чему я веду?
– Пока не очень, Ворти.
– Суть пока не ясна, – добавил Мортимер, – но кто именно из присутствующих грешен, думаю, ни у кого не возникает сомнения.
Жалящие, словно медузы, взгляды нацелились на Второго Капоне. А тот лишь заносчиво ухмыльнулся, отбивая
