тяжело говорить было.
Тяжело оглядываться на тех, кто старше, намного старше, но молод, душой, телом, сердцем.
– И долго та весна длится? – не унимался водяной.
– А покудова живет любимый, – я усмехнулась горько.
– Так… жив Тиромир, – водяной старательно пытался разобраться в ситуации.
– Жив, – согласилась почти беззвучно. – Да для меня умер!
Вдохнула грудью полной, да и выдохнула:
– Но, я не ему весну отдала, я… хотела спасти… не важно.
Остановилась, постояла, успокоилась.
Развернувшись, посмотрела на Водю, улыбнулась грустно и попросила:
– Не надо меня любить, я ответить не смогу… Мне любить нечем, Воденька, мое сердце на осколки разбили, и те осколки в грязь втоптали.
Он промолчал, с болью на меня взираючи, а я… что тут еще сказать:
– Ведьмы любят один раз, Водя, всего один раз. Тогда только в сердце цветет весна, тогда и дети зачинаются да родятся. А после все. Мы от рождения себе не принадлежим, и у нас есть лишь одна весна, чтобы пожить по-человечески, и все на этом. Вот так и со мной, Водя, все уже кончено.
Посмотрел на меня водяной и тихо сказал:
– Вот от чего ты от Силы Лесной свою суть скрывала.
Я много чего скрывала, и все так же скрываю. Долго ли, коротко ли, но пока могу, молчать буду.
– Ничего не кончено, Веся, – серьезно произнес водяной. – Когда в лесу появилась, думал – не справишься. Дурачился, вел себя как деревенский увалень, изводил шутками глупыми, все пытался улыбку твою увидеть. И я надежду утратил почти, но наступил день, и ты улыбнулась. Пусть и сквозь слезы, но улыбнулась. А когда смех твой услышал – жизнь началась заново. Я не знаю, сколько раз в сердце ведьмы весна цветет, но время все лечит. Время как вода, Веся, тихо течет, да ничего опосля себя прежним не оставляет.
Я плечами пожала, может и прав он, да только:
– Не хочу я, чтобы ты любил, а я себя виноватой чувствовала.
– А ты за мои чувства не в ответе, Веся, – строго сказал водяной. Вздохнул и добавил: – Я признался не для того, чтобы ты вину ощущала, я хотел, чтобы знала ты – как бы ни случилось, победишь, али проиграешь, Лесная Сила разума последнего лишится, али враг злобный удар нанесет – я всегда рядом буду, а река моя тебе дом родной. Не рискуй, Веся, собой не рискуй, ты нужна мне. Любая нужна. Любой рад буду.
Огляделся – на лес опускались сумерки, мне в глаза посмотрел, да и спросил:
– Начинаем?
– А то! – улыбнулась я.
И пошли мы к избе моей, готовиться… спать.
Когда подошли, я аккуратненько да и свернула иллюзию, соответственно которой сидели мы с водяным на завалинке и мирно беседовали. В ближайших кустах выругался матерным волкодлак, на крыше избы ругнулся вампир, моровой вообще ничего не заметил, из моровых охороннички те еще. А вот вампиру с волкодлаком стоило бы сходу осознать – это мой лес, я в лесу хозяйка, и никакой аспид мне здесь не указ, и охранников не прикрепляз! То же
