на Русскую Православную Церковь разгорались. Одним из средств борьбы Советская власть избрала церковный раскол. Были найдены попы-расстриги, которых соблазнили и запугали, и они опубликовали 24 марта 1922 года в газете «Правда» письмо, в котором православное духовенство обвинялось в контрреволюции, в политических интригах во время народного голода, требовали немедленной отдачи Советской власти всех церковных ценностей. Среди этих 12 предателей-священников были Красницкий, Введенский, Белков, Боярский и др. На собрании духовенства в Москве Введенский заявил о разрыве с «реакционным духовенством» и создании «Живой церкви». Советское правительство само организовало эту акцию и потому официально поддержало «живоцерковников», перед которыми открылась перспектива захвата церковной власти в стране.
Введенский явился к петроградскому митрополиту Вениамину с требованием снять свои полномочия по управлению епархией и передать ему, так как произошел церковный переворот и Патриарх Тихон как саботажник арестован, а церковная власть перешла в руки нового Верховного церковного управления, которое назначило его руководителем Петроградской епархии.
Аналогичные акции ГПУ провело по всем епархиям. Правда при этом соблюдалась видимость демократии: все эти акции ГПУ проводило в виде епархиальных съездов духовенства и мирян.
По всей России произошло разделение духовенства. Стойких и крепких духом, верных Православной Церкви и Патриарху Тихону, ждала Голгофа. Малодушные, неверные, или не разбиравшиеся в бурных церковных событиях вошли в «живую» церковь, возглавляемую ставленниками богоборческой власти Введенским и немногими его сообщниками.
Отозвался раскол и в Ташкентской епархии. Весной 1923 года епископ Иннокентий созвал съезд духовенства Ташкентской и Туркестанской епархии, который должен был избрать двух кандидатов на возведение в архиерейский сан. Выбор пал на архимандрита Виссариона и на отца Валентина. Архиепископ Иннокентий выступил со смелой, сильной проповедью о том, что в Церкви бунт и что необходимо сохранять верность Церкви Православной и Патриарху Тихону и не входить ни в какие сношения с «живоцерковным» епископом, приезда которого ожидали.
Неожиданно для всех два видных ташкентских протоиерея перешли в раскол, к ним присоединились и другие, и верных осталось немного.
Пастырская совесть отца Валентина не могла быть равнодушной к безобразиям, чинимым разбойничьей «живой церковью». «Живоцерковники», пользуясь поддержкой Е. А. Тучкова, руководящего работника ОГПУ, ведавшего церковными делами, постепенно захватывали храмы, вводя в богослужение и в строй церковной жизни неприемлемые новшества. Отец Валентин, воспитывавший в своей пастве твердость в вопросах веры, категорически запретил им ходить в храмы, занятые «живистами». «Долг христианина – не соблазняться и не поддаваться тем ересям и расколам, которые неизбежно бывают в Церкви, так как от века диавол клевещет
