Неужели я беднее их? Так и быть, буду присылать тебе деньги на стрижку газона, – сжалилась женщина.
– Простите, Вы сказали, что я буду жить здесь одна?
– Ну да. Я разве не говорила? – я отрицательно помотала головой. – Мой дом давно в Европе. После того как я отсудила у бывшего мужа шале… В Подмосковье я появляюсь пару раз в год, чтобы встретиться со старыми знакомыми. Надоело останавливаться черт знает где, вот я и купила недвижимость.
Все звучало дико. И сказочно. Я не могла осознать услышанное и просто глупо пялилась на женщину, которая как ни в чем не бывало жевала зелень и запивала ее проточной водой.
Выходит, что мне будут платить за проживание в шикарном доме в элитном поселке? Никакого контроля со стороны хозяйки, убирайся, когда хочешь или вообще не убирайся! Да это же мечта.
– Вы купили дом недавно? – решила уточнить я.
– Нет, уже как пару лет. Здесь шел ремонт, я впервые появилась в доме позавчера. Встретилась с друзьями, и завтра я улетаю в Швейцарию. Нужно сказать, жду не дождусь. В этом Подмосковье все так скудно и бедно… Как вы здесь живете?
На риторический вопрос я ответить не успела, хоть и подумывала сказать пару колкостей о прелестях жизнь в Подмосковье. Особенно в Химках или в Бутово…
Женщина, разделавшись с упаковкой зелени, встала из-за стола и грациозно последовала в гостиную, оставляя за собой шлейф приятного парфюма и шелест складок шелкового халата.
Решив, что кухню уберу позже, я последовала за хозяйкой.
– У Вас, должно быть, приличное состояние, раз Вы можете позволить себе такую очаровательную дачу за городом. Вы работали моделью, да?
– Скажешь тоже, – Ольга Генриховна, как то и полагается любой женщине за шестьдесят после лестного комплимента, смутилась и кокетливо улыбнулась. – Когда мне было двадцать, я участвовала в паре съемок. Но это было давно. Кхм, чуть больше десяти лет назад.
– А я всерьез думала, что модные дома борются за право предложить Вам быть лицом их бренда.
– Ох, милая, нам ли с тобой не знать, как в тридцать с небольшим лет трудно конкурировать с молодыми вертихвостками.
Ради собственной выгоды я согласно кивнула, но мысленно высказала этой женщине все, что думаю о ее «в тридцать с небольшим» о моих двадцати семи и ее шестидесяти годах.
– Я писательница, публикую женские романы, эротическую прозу. Между прочим, мои книги являются бестселлерами. Но, увы, делать это приходится практически анонимно, не раскрывая своей личности. Бывший муж, кажется, четвертый по счету, грозился пресечь на корню все мои начинания. Не хочется давать ему поводов это сделать.
– А я тоже мечтала стать писательницей! – в какой-то момент мне показалось, что разговор стал откровенным, и я даже присела на диванчик рядом с хозяйкой дома. – Даже образование журналиста получила.
– Судя по твоей профессии, мыть унитазы у тебя выходит лучше, чем писать тексты. Так что потрудись расписаться в договоре.
Небрежным
