подъездную дверь, я размотала поводок и выпустила изнемогающую Жужу – орошать ближайшие кусты физалиса. Оглядевшись вокруг, я приметила пару зомби, нерешительно переминающихся у ближней мусорки. Смотрят в другую сторону. Один из них что-то жуёт. Даже не буду присматриваться, иначе не позавтракаю…
В небольшом сквере, расположившемся вдоль домов, сегодня немноголюдно. И все же, народ, уже отчетливо почуявший приближение «смутных времён», осаждает ближайшие магазины в попытках раздобыть товары первой необходимости.
Владелец продуктовой палатки – Ашот – наварил на окна решётки. И торговля, идущая раньше крайне бойко, не останавливается даже сейчас, когда рядом замаячили ходячие трупы. Его сыновья с гарротами на длинных палках отлавливают подходящих вплотную к палатке кадавров и отводят их на заваленный телами пустырь за помойкой.
Там их поджидает ещё один брат с монтировкой. И приставляя острым краем железяку к глазнице, одним ударом молотка пробивает мозг заражённому…
Любопытно люди адаптируются к окружающей действительности… Пожалуй, только в кино, всё в их взгляде на мир остаётся прежним. И они беспечно продолжают натягивать на себя короткие шорты, разгуливая по руинам города в поисках пропитания.
Бывшие советские граждане бывают даже чересчур адаптивными. Пережившие все варианты нестабильности, женщины в возрасте с тяжелыми, спортивными сумками, спешили из магазинов, укутавшись, кто во что.
От души развеселила меня стройная, высокая дама в хоккейной маске под шапкой-ушанкой, наглухо завязанной у подбородка.
«А это решение, – невольно задумалась я, заглядываясь на ее стройные ноги, затянутые в элегантные кожаные штаны. Икры прикрывали высокие сапоги на танкетке. А торс – короткий болоньевый плащ. – У зомби просто нет шансов.»
И хотя, далеко не все подошли к вопросу защиты так обстоятельно, но большинство, не смотря на погожий денёк, не спешили оголяться.
Кратковременный дождь, прошедший поздним утром, сменило тёплое солнце. И воздух наполнили абсолютно летние запахи – влаги, первых цветов, прелого дёрна и прошлогодней, сухой травы, ковром устилающей тенистый сквер.
Зелень, уже проросшая на клумбе, так жадно и быстро тянулась к солнцу. Мир воскресал после долгой зимы. Из холода и мрака выбирались на свет Божий яркие, тонкие травинки, напоминая нам о непрерывности бытия. Что-то уходит навсегда, взамен же всегда приходит новое. Поколение за поколением. Из года в год…
Изголодавшаяся по общению Маргарита Степановна, высунулась из окна и указала мне на заваленный трупами пустырь:
– Видала, что Ашотик творит?
– Выживает, как может, – пожала плечами я. – В любом случае, это нам же с Вами во благо. Меньше зомби во дворе.
– Да мы тут скоро задохнёмся, – всплеснула руками Марго. – Ты же первая взвоешь, когда миазмы дойдут до нашего дома. Солнце жарит, как никогда.
