ломал перед нами комедию, либо действительно не знает, что орудием послужил не нож. Еще он думает, что Сетона убили вечером в среду. Морис не мог находиться в этом доме живым, когда в среду сюда приехали Дигби и мисс Марли. Это не означает, что здесь не было его трупа. Но я не представляю Дигби в роли мясника и не понимаю, зачем бы ему входить в эту роль. Даже если он нашел тело и запаниковал, такой, как он, скорее припал бы к бутылке и потом сбежал, а не устраивал головоломку с отрубанием конечностей… Дигби угодил в аварию по пути в Лоустофт, а не в Лондон. К тому же я не могу сообразить, как он мог бы проведать о предложенном мисс Колтроп варианте начала детективной истории…
– Почему бы не от Элизабет Марли, по пути сюда?
– Зачем ей было рассказывать это Дигби Сетону? Тоже мне, тема для беседы по пути домой! Ладно, предположим, она знала и рассказала Дигби. Или он просто знал – не важно откуда. Он приезжает сюда и натыкается на труп брата. Возникает намерение устроить всем головную боль: отрубить Морису кисти и пустить тело в море. Зачем? И каким орудием он воспользовался? Учтите, я видел труп, и, клянусь, руки отрубили – не отрезали, не отпилили, а именно отрубили! Кухонным ножом такого не сделаешь. Топор Сетона лежит в кладовой. А топорик вашей тетушки – если это он послужил для данной цели – стащили три месяца назад.
– Итак, Дигби Сетон исключается. Как насчет остальных?
– Пока было время только для предварительной проверки. Я выслушаю их показания сегодня днем. Похоже, у всех на время смерти алиби той или иной степени прочности. Кроме мисс Дэлглиш. Но она живет одна, так что это неудивительно.
Ровный, монотонный голос, устремленный в море взгляд темных глаз. Но Дэлглиш понял, что это и есть причина его вызова в «Сетон-Хаус», как и неожиданной инспекторской откровенности. Он знал, как все это выглядит с точки зрения Реклесса. Пожилая незамужняя женщина, жизнь в одиночестве, даже в изоляции. Отсутствие алиби на время смерти и на вечер среды, когда тело пустили плавать в море. Собственный, почти индивидуальный доступ к побережью. Она знала, где находилась шлюпка «Пеганка». Сильная, проворная сельская жительница почти шести футов роста, привычная к ходьбе, тасканию тяжестей и темноте – чем не подозреваемая?
Правда, у нее отсутствовал явный мотив. Ну и что? Что бы Дэлглиш ни говорил тетке утром, уж он-то понимал, что мотив – вовсе не первая забота сыщика. Логически сосредоточившись на поиске ответов на вопросы «где», «когда» и «как», он неизбежно приходил и к ответу на вопрос «почему» во всей его жалкой неадекватности. Старый начальник Дэлглиша часто повторял, что в четырех словах на разные буквы алфавита – «корысть», «любовь», «ненависть», «похоть» – заключены все мотивы убийств. Верно, однако поверхностно. Мотив так же разнообразен и сложен, как человеческая личность. Адам не сомневался, что чудовищно изощренный ум инспектора уже перебирает случаи из прошлого, когда сорные побеги подозрения, одиночества и иррациональной неприязни неожиданно расцветали насилием и смертью.
Дэлглиша
