и вынудили описать всё в соответствии с найденными уликами. Я прав?
Следователь не нашелся с ответом. Когда Чжана схватили в метро, тот тут же признался в убийстве, однако подробностей не помнил. Ничего странного: из-за волнения и страха подозреваемые частенько забывают детали произошедшего. Чжан в ту ночь еще и выпил изрядно, так что его путаные показания никого не насторожили. Затем он согласился со всеми выводами, которые сделали следователи после сбора улик, и давить на подследственного в любом случае не было нужды.
Во время допросов Чжан не высказывал никаких претензий. Когда он силился что-либо вспомнить, полицейские без всяких задних мыслей наводили его на правильный ответ – тот, который хотели получить, который не противоречил вещественным доказательствам. Кто мог знать, что Чжан морочит всем головы? Он разыграл настоящий спектакль, заставляя давать ему подсказки, а во время суда прикинулся невинной овечкой. Теперь же все выглядит так, будто признания получены под принуждением.
Сейчас оставалось лишь гадать, случайно ли Чжан втянул их в свою игру или следовал заранее продуманному плану.
Прокурор сверлил взглядом молчаливых оппонентов.
– Может, вы добились признания с помощью пыток? – посерьезнев, спросил он.
– Никак нет! Нет! – вскричал главный следователь.
Остальные как по команде отчаянно закивали в знак согласия. Чжан был столь сговорчив, что в применении силы не имелось никакого смысла. В следственном изоляторе ему отвели отдельную камеру, и хотя на допросы вызывали неоднократно, чаще всего беседы сводились к проверке фактов, и насилия к Чжану не применяли.
Лицо прокурора осталось непроницаемым. Он переглянулся со своими коллегами и произнес:
– Касательно возможных пыток будет проведено дополнительное расследование. На данный момент мы лишь можем заключить, что признание получено под давлением, а процедура ведения дела нарушалась.
Не посчитав нужным слушать контраргументы, прокурор велел освободить допросную, чтобы он мог поговорить с другими членами оперативной группы. Полицейские послушно встали и направились к выходу. У двери главный следователь обернулся.
– Клянусь, мы не выбивали из Чжана признание. Он сейчас водит всех за нос, направляя по ложному следу. Хитрый адвокат с самого начала все подстроил, я уверен! Нутром чую, Чжан замешан в этом убийстве!
После совещания Чжао Теминь вернулся в свой кабинет и оглядел гору бумаг на столе: авиабилеты Чжана Чао, посадочные талоны, записи о регистрации в пекинской гостинице, отчеты о распознавании его лица на камерах наблюдения, свидетельские показания клиентов, с которыми он встречался. Совершенно очевидно, что Чжан в момент убийства друга находился в столице. У него не было времени вернуться в Цзянчжоу и совершить преступление.
Сам он теперь настаивал на том, что никого не убивал, и история эта звучала складно. Как утверждал Чжан, он обнаружил чемодан с телом Цзяна, когда утром второго марта пришел
