застыла на месте, спрашивая себя, стоит ли отрицать это.
– Мне кажется, я помню, как сжимал вас в объятиях. Так я соблазнил вас? – спросил он небрежно, почти мимоходом.
Она нервно выдохнула. Так Гренвилл не помнил, как далеко все зашло?
– Нет, не соблазнили.
Он отвел глаза. У Амелии не было ни малейшего представления, о чем сейчас думал Гренвилл. Помолчав, он опять вскинул на нее свой пугающе прямой взгляд и очень тихо произнес:
– Но мы поцеловались.
Теперь Амелия чуть не потеряла дар речи. Она не могла сказать наверняка, коснулись ли его губы ее щеки, но Гренвилл явно имел в виду нечто другое. И она еле слышно прошептала:
– Нет, Саймон, мы не целовались.
Его глаза округлились.
Удивление Гренвилла привело Амелию в недоумение. Напряженная атмосфера сгустилась, между ними возникла такая неловкость, что стало трудно дышать. Или эта неловкость исходила исключительно от Амелии?
– Мне хотелось бы увидеть детей, – сказала она, рассчитывая быстро сменить тему.
– Вы уверены в этом? – спросил Гренвилл так, словно не расслышал ее слова.
Амелия в волнении прикусила губу.
– Да, уверена. – Она поняла, что пора поставить точку в этом неловком обсуждении. – Вчера вы основательно напились. Не думаю, что вы могли отвечать за большую часть своих действий. А еще вы говорили довольно странные вещи, которые я совсем не поняла.
– Что, например? – Он обошел свой стул и встал рядом с ней.
О, как же ей не хотелось застрять в этом маленьком промежутке между столом и стеной! Она надеялась, что Саймон не протянет руку и не коснется ее! Разумеется, Амелия могла просто повернуться и, пробежав вдоль стола, выскочить из комнаты. Но вместо этого она буквально вросла в пол.
– Что, например? – снова спросил Гренвилл, на сей раз более настойчиво. Он по-прежнему стоял рядом и легко мог коснуться ее, стоило лишь протянуть руку.
Амелия понимала: не стоит напоминать Гренвиллу о том, что вчера он хотел поговорить с ней о прошлом и несколько раз поднимал эту щекотливую тему.
– Из ваших слов я поняла, что вы были во Франции и каким-то образом участвовали в войне.
С его уст слетел пренебрежительный смешок.
– В самом деле? Я много лет не был за границей. Что я еще говорил?
– Мы говорили о леди Гренвилл.
В его взгляде мелькнула резкость.
– Ах да… Смутно припоминаю, как признавался вам, что не любил свою жену.
Амелия стиснула руки и грустно пояснила:
– Вы заявили, что не скорбите по ней, но я вам не поверила.
Он опять насмешливо хмыкнул:
– Ну конечно, вы слишком хорошо обо мне думаете.
– Что это значит?
– Вы всегда верили в меня. И поколебать эту веру было невозможно.
Он что, снова захотел поговорить о прошлом? Амелия не могла поверить в происходящее.
– Я
