на крышу какой-то небольшой пристройки к дому, увлеченно сбивала с нее наросшие толстые сосульки. С удивлением я обнаружила среди ребят и того самого, хорошо одетого мужчину, что час назад играл с ними в хоккей. Теперь я смогла рассмотреть его лицо и заметила, что оно у него какое-то по-детски наивное и восторженное. Он радостно кричал вместе с мальчишками, валялся в снегу и был определенно счастлив. Когда мы с Ольгой Тимофеевной садились в машину, я спросила:
– А что это за странный мужчина играет с детьми? Он что, дурачок?
Ольга Тимофеевна, помолчав, грустно покачала головой и ответила:
– Да, на первый взгляд может показаться, что он дурачок. Но это не совсем так. Он… сам ребенок. Нормальный ребенок.
– Как это? – не поняв, удивилась я.
– Он рос совершенно обычным и здоровым мальчиком. И вот в десятилетнем возрасте заболел менингитом, – тихо принялась объяснять женщина. – Сами знаете, какое это страшное заболевание, многие не выживают… Но он выжил. Родители у него обеспеченные, они ему каких только лекарств не покупали, по каким врачам не водили, но… Это не помогло. Мозг его перестал развиваться, остановился на том уровне, на каком и был. Сам он рос, взрослел, а ум оставался прежним. И вот теперь он такой – взрослый внешне, а по сути десятилетний мальчишка. Он постоянно играет с детьми, естественно, нигде не работает и не учится. Инвалид, что ж сделаешь.
– Ну и ну, – озадаченно откликнулась я. – И что же, он живет с родителями?
– Да, – подтвердила женщина. – Одного же его не оставишь надолго! Они о нем заботятся, все ему покупают, только… – Ольга Тимофеевна замялась, и я ждала, пока она продолжит. – Они словно бы стыдятся его, – наконец выговорила она, – того, что у них такой сын получился. Они, мне кажется, просто терпят его. Обеспечивают, правда, «от» и «до», но это, я думаю, чтобы хоть как-то сгладить свою нелюбовь к нему. Они бы и отказались от него, если бы не боялись, что люди скажут, что люди их осудят.
Ольга Тимофеевна вгляделась в лобовое стекло.
– Вот, тут моя поликлиника, – указала она на четырехэтажное здание, видневшееся невдалеке. – Спасибо, что подвезли меня, а то своим ходом я добиралась бы сюда полчаса.
– Не за что, – отозвалась я, притормаживая около поликлиники.
– До свиданья, – попрощалась соседка Дины, вылезла из машины и медленно пошла ко входу в поликлинику.
На этом можно было считать первый этап моего расследования завершенным. Посмотрев на часы, я поняла, что график моих действий динамичен и настраивает на деловой лад. Через двадцать минут, то есть практически без простоя, мне уже нужно быть в диспетчерской «Скорой помощи».
Стоя в бесконечных пробках в центре города, я имела возможность слегка поразмышлять. Озарение что-то никак не находило на меня, и я решила сама разобраться, что же в словах Ольги Тимофеевны показалось мне подозрительным. Я еще и еще раз прокручивала в голове разговор с ней. Итак, вялая и странноватенькая Дина в последнее
