ослепительный лучНас поднял из небытия,
Но скрылся, волшебный, средь туч,
Нет, я не узнаю тебя.
«Осень плещется, как океан…»
Осень плещется, как океан,
В смутных шорохах, в древних преданиях.
Бабье лето, короткий обман,
Вдруг нахлынет воспоминанием,
А потом закружится метель,
Станет тихо, просторно и пусто
И уснет до весны акварель
В мягких впадинах зимнего хруста.
Пробуждение
Сначала вернулась музыка,
Над бездною тихо кружа,
Потом с отдаленного берега
На воду ступила душа.
И вслед за душой потянулись
Косыми лучами слова,
И чудо свершилось – проснулись
Все чувства, и значит, жива?..
«Слова живут, они – живые…»
Слова живут, они – живые,
В них тайной истины зерно,
Они звучали там впервые,
Когда вокруг было темно.
Им все подвластно, прозвучали
И отделились тьма и свет.
Они впервые прочитали
По строчкам – вспыхнувший рассвет.
Бесстрашные, летели в хаос,
На землю, что была пуста,
И ткали дивный синий парус,
Вложив дыхание в уста.
У каждого – свое призванье,
Душа, характер и лицо,
Найти бы ключик к пониманью
И с Богом обрести родство.
«Белошвейкой колдует осень…»
Белошвейкой колдует осень –
Золотистые кружева
За бескрайнюю синюю просинь
Паутинки цепляют едва…
Шелковистая кончится нитка,
От усталости осень уснет,
И воздушная, легкая дымка
Вдруг на землю с колен соскользнет.
«Я живая, я живу…»
Я живая, я живу,
Глажу волосы – траву.
Пусть звучит довольно странно –
Ну живая, ну и ладно…
«Я живая», – прокричу
Вслед рассветному лучу,
Пробегу по облакам,
По оранжевым бокам.
Прожурчу ручьем весенним,
Проберусь в чертог осенний,
Лета горстку зачерпну,
В зимний терем загляну.
Что ж ты смотришь недовольно,
Жить, ты говоришь, крамольно.
Мне тебя безумно жаль,
Только чувствую, как сталь
Острием пронзила сердце,
Света узенькая дверца
Потускнела, расплылась –
Ты сказал, что я нашлась…
«Осенний свет над городом играет…»
Осенний свет над городом играет
Сонату желтых листьев и дождя,
И клавиши неслышно нажимает,
И кланяется низко, уходя.
И ноты, как взъерошенные птицы,
Спорхнули с ветки в забытьи, во сне,
Перевернув последние страницы
В еще чуть-чуть мерцающем огне.
Там оплавлялись в золото
