сделал ей знак рукой, потому что она вот-вот была готова сорваться.
– Подожди.
Его мягкий голос заставил ее обернуться.
– Ну что еще?
– Слушай… какой сейчас год?
Она посмотрела на него как на полоумного, качнула головой, светлая прядь снова легла ей на лоб.
– Вы точно с Луны свалились. Сорок первый. Тысяча девятьсот сорок первый. Четырнадцатое октября сегодня.
Давид оглянулся на Шарова. Тот смотрел на девочку немигающим взглядом.
– Какой-какой год, повтори? – хрипло переспросил Шаров.
– Сорок первый, – снова сказал она, словно объясняя урок невнимательному ученику.
– Этого не может быть… – произнес Шаров.
Но глядя на Катю Орлову, на ее велосипед, вдыхая странную лесную тишину, наступившую после ожесточённой долбежки, вспомнив избушки, их долгую извилистую дорогу, озеро, взрыв гранаты, – все до того момента, когда часы на его руке остановились, он вдруг понял, точнее осознал шестым чувством: она не врет.
Глава 9
1984 год
Топот сапог, раздающийся на лестнице, заставил людей в кабинете напрячься.
Генерал Артемьев вперился тяжелым взглядом в противоположную от себя стену и когда в дверь постучали, резко сказал:
– Войдите!
В кабинет ворвался раскрасневшийся прапорщик огромных размеров и оглядел присутствующих с каким-то почти детским удивлением. И хотя ему, разумеется, было известно, кто именно находится у командира части, вряд ли он ожидал увидеть настоящего генерала буквально в нескольких метрах от себя.
– Тов… товарищ генерал… – хватая воздух ртом, обратился прапорщик. – Раз…
– Говори быстрей, не тяни! – чуть ли не гаркнул генерал, отчего мужчина буквально съежился в размерах.
– Так точ… товарищ генерал, только что вот связисты передали, – он вынул из кармана свернутый лист бумаги и сделав несколько шагов за спинами милиционеров, подошел к столу, за которым сидел генерал. – Разрешите…
– Что это? – спросил Артемьев.
– Перехвачена радиограмма. Я случайно узнал, Галкин мне сказал, что, мол, дети балуются. У них же «Зарница» и они должны были что-то передавать Морзе…
– Морзе? – генерал сощурился, пытаясь понять кривой почерк, которым на листе было написано несколько слов.
– Ну да… поэтому не сразу врубились… да пока расшифровали… – вырвалось у прапорщика.
– Черт… вы что там, Морзе не знаете, – генерал глянул на вытянувшегося по струнке прапорщика, отчего тот побледнел.
– Знаем, тщ… генерал, просто редко используется… поэтому…
– Плохо вижу, что тут написано? – генерал водил пальцем по невнятной карандашной строчке, пытаясь различить серые буквы.
Прапорщик подскочил ближе и слегка наклонившись прочел:
– НАМ
