я нашёл в телефоне: «Дамиано».
– Я рад, что Вы позвонили, – он снял трубку, не дожидаясь второго гудка.
– Когда можно встретиться?
– Через две минуты!
Ждать долго не пришлось, и ровно через две минуты он прибыл.
– Bon giorno, – и сразу поставил рядом с собой дипломат. – Итак?
Я хотел схамить: «Не гони лошадей, начальник, и так тошно!», но воздержался. Хозяином положения всё-таки был он.
– Кофе? – предложил я с откровенным подхалимством.
– Не откажусь! – сухо ответил он.
Я собирался с мыслями и аккуратно подбирал нужные слова. Нельзя признаваться в том, что он меня просто купил А если и купил, то надо выторговать максимально возможную цену. Тем не менее, нельзя и переигрывать.
– Вы победили, чужестранец! В борьбе между сердцем и головой всегда побеждает желудок, и я готов работать на Вас.
– Отлично, я был в этом абсолютно уверен. Простите, что пришлось немного Вас помучить, такой метод подбора кадров намного надёжнее всяких анкет, тестов и прочей дребедени. Но в нашей работе придётся иногда делать отступления от формальных правил. Эти прегрешения будут мелочью по сравнению с той пользой, которую Вы принесёте людям. Людям, а не только нашей организации, я подчёркиваю!
– А что это за нарушения?
– Превышение скорости, неправильная парковка автомобиля, прыжки через забор, разбитые витрины и тому подобные административные проступки, которые на уголовку не потянут.
– Такие мелочи я и раньше делал, и совершенно бесплатно, но только ради собственного удовольствия!
– А мы теперь за такие удовольствия ещё будем платить, только надо правильно выбирать, где, как и когда хулиганить. И ещё Вы должны подписать один документ.
Он достал небольшой листок бумаги и развернул его.
Я уже привык, что все современные соглашения пишутся мелким шрифтом на пяти страницах или больше, даже при покупке авторучки. Программисты шутят, что из всех пользователей русские быстрее всего воспринимают тексты на английском. Это правда, потому что они их не читают, а сразу нажимают кнопочку «ACCEPT» или «AGREE».
Здесь же речь шла не о дополнительном трудоустройстве, а о будущем всей моей жизни.
О душе я не вспоминал, я был убеждённым атеистом. Но всё-таки, но всё-таки…
Я многократно прокручивал в голове «кадрограмму» того дня в «Аквариуме». Дамиано не просто так зашёл туда, не случайно присел именно за мой столик, и не просто так предложил пересесть на веранду.
Он ни разу не напомнил, что подарил мне второй день рождения, он просто предлагал начать новую жизнь, на чрезвычайно выгодных материальных условиях.
Я просмотрел его бумагу.
Это был не пергамент с печатью царя Соломона. Не было на ней и штампа «Канцелярия Князя Мира сего».
Простой листок мелованной бумаги, где русским по-белому написаны всего три фразы:
«Обязуюсь делать добро
