душно, и я опаздываю.
– Давай отвезу тебя на работу, доскажешь историю по дороге, – предложила я.
– А свадебный ужин? – напомнил приятель. – Тебе же надо его обсудить. Мне было важно до Москвы добраться, дальше покачу на метро.
Я дернула толстяка за рукав.
– Не спорь! Маргарите сейчас не до меня, на несчастную нахлынули тяжкие воспоминания, ты же ассоциируешься у нее с самым страшным днем в жизни, когда она потеряла дочь. Доставлю тебя до офиса и вернусь в агентство. Так что там с матерью Прохора? Она могла выделить нужную сумму?
Александр Михайлович направился к двери. Мы вышли на улицу, сели в машину, и полковник продолжил:
– Надежда Васильевна всю жизнь преподавала химию, работала в разных учебных заведениях. Когда был жив Алексей Константинович, отец Прохора, в семье, думаю, водились деньги. Старший Ермаков был одним из руководителей строительной компании, но он исчез.
Я в тот момент выруливала на проспект и от изумления чуть не нажала на тормоза.
– Как исчез?
Полковник пожал плечами.
– Утром ушел на рыбалку и не вернулся. Супруга подняла бучу, поставила на уши многочисленных знакомых, но муж как в воду канул.
– И давно это случилось? – уточнила я.
Дегтярев вытащил телефон.
– Сейчас уж точно и не помню… лет этак восемь-десять назад… Черт! Тут куча пропущенных звонков. Почему я их не слышал?
– Потому что положил трубку в сумку и завалил ее разной ерундой, – усмехнулась я. – Носи мобильный в кармане.
– Вот уж глупость ты предложила! – возмутился толстяк. – Очень неудобно таскать в пиджаке трубку, да и потерять ее легко. И у меня нет в портфеле ерунды, это у тебя в сумочке барахла навалом.
Я повернулась к Дегтяреву.
– Ну-ка покажи, что у тебя при себе.
– Сейчас? – удивился полковник. – И зачем?
– Все равно в пробке стоим, – вздохнула я, – мне просто любопытно, чем набит твой здоровенный портфелище. А я потом продемонстрирую содержимое своего клатча. У кого окажется больше ненужных вещей, тот проиграл и сделает выигравшему подарок.
– О! – обрадовался полковник. – Хочу мыло для бритья в черной коробке, забыл название фирмы. Оно очень хорошее, но дорогое, меня жаба душит самому его купить. Еще я хочу новый станок, а то мой сломался. В общем, с тебя мыло и приспособления для бритья.
– Сломался станок, который Манюня из Лондона привезла? – поразилась я. – Он сделан фирмой, основанной двести лет назад, и очень надежный. Англичане гордятся качеством своей продукции, дают на нее гарантию в четверть века. Я позвоню Маше, пусть разберется, почему ее презент пришел в негодность, и потребует заменить брак. Объясни, что случилось?
– Ну, понимаешь, перед бритьем надо вкладывать лезвие, – забубнил толстяк, – для этого нужно снять верхнюю часть
