конец острого посоха о штанину затихшего анархиста, затем спокойно сделал шаг к выходу из комнаты.
И дернулся, ослепленный лучом фонарика, заметив в семи метрах от себя бойца-анархиста. А еще РПК, направленный в его сторону.
– Э-э, ты-ы… хто-о? – немеющими губами промолвил Зрячий и плавно поднял оружие на уровень груди.
– Цок, – то ли сказал, то ли щелкнул языком «черный» и крутанулся вокруг оси так, что в луче фонаря полы его плаща мелькнули, смазываясь, как у киношного героя «Матрицы». Это нереальное, невозможное движение заставило следопыта заорать нечеловеческим голосом и нажать спусковой крючок.
На миг показалось, что пули и звук дроби выстрелов намного медленнее, чем виртуозный кульбит чужака. Отчего Зрячий до ломоты в указательном пальце сжал крючок пулемета, нервно затряс оружием и криком оглушил даже себя.
Длинная очередь пронзила пространство коридора, круша его плоскости: стены, двери, стенды и даже потолок. И каковы же были его разочарование и страх, когда Зрячий, понял, что не убил этого прыгуна-шустряка, даже не попал в него. А только спугнул. Тот метнулся прочь, растаяв в сумерках помещения. Анархист снова жал и жал спусковой, но пулемет молчал. Он бросил РПК мертвым грузом, выхватил «дезерт игл» и стал палить вслед удаляющейся тени. Потом расстреливал коридор из «марты», понимая, что уже впустую, мимо, бессмысленно.
А затем пришла первая сознательная мысль. О Бегемоте. Что ему, Зрячему, почему-то не хочется пойти и взглянуть на товарища, что с ним, как он. Эта мертвая после грохота пальбы темнота коридора яснее ясного подтверждала догадки снайпера.
Он, забыв про возможность возвращения бесовского акробата в черной одежде и про пустые обоймы оружия, сполз спиной вдоль стены и замер.
С тыла неслись его товарищи, клацая оружием, громыхая подошвами и зовя следопыта.
«Энерговагоны. Восточнее цели. Обозначьте себя. Хокс».
«Техникум энергетиков. Севернее цели. Обложены бандитами. Держим оборону. Герда».
«Вашим стараниям не суждено увенчаться успехом. Великий «О» лицезрит ваши пагубные деяния! Уходите немедленно, либо смерть. Бастион».
«Пшел в зад со своим «О». Полтора».
Банда Басмача, насчитывающая всего десяток рыл, действительно обложила техникум и начала выкуривать его поселенцев. Поняв, что Скандинав больше никогда не вернется, сгинув из-за своих неудачных попыток мести, главарь шайки фраеров приказал уничтожить упрямых и оборзевших туристов и их проводников.
– Хренли с ними цацкаться?! Абордаж. Мочим всех, – сделал заключение Басмач и, громко озвучив его, кинул гранату в окно первого этажа, – Дальтоник, давай ты.
– Здрасьте вам пожалуйста! А с какого перепугу я-то?
– Чеши пятки, мля. Мухой. Иначе сам ща порешаю твой расклад. Иди давай, Дальтонизм. Твой хабар будет. Зуб даю.
– Эх-х, гребанный Экибастуз! Прикрой, шеф.
Бандит
