мои ребята – комические персонажи, а вы, значит, – высокий профессионал?
– Почему обязательно, высокий, много выше бывают. Просто профессионал.
– Если так, то удовлетворите мое любопытство. Зачем, вообще, были нужны притворщики?
Изо всех сил изображая оторопь, я посмотрел на Степаныча. Тот напыжился и уставился в никуда оловянными глазками. Дела!
– Я не могу ответить на ваш вопрос.
– Потому, что давали подписку о неразглашении?
– Потому, что просто ничего об этом не знаю.
– Вы до сих пор верны присяге?
– Просто всегда стараюсь держать данное слово.
– Красиво, но неумно, я…, – и тут зазвонил лежащий перед ним на столе телефон, сопоставимый по стоимости с почти новой «Вольво» Степаныча калининградской сборки. – Слушаю. Да. Да. Выезжаю, – и, повернувшись к нам, – у меня партия в теннис. После обеда продолжим, – вскочил и рванул с низкого старта, даже забыв прихватить пижонскую спортивную сумку с выглядывающей из нее теннисной ракеткой в футляре.
Мы со Степанычем тоже встали и с удовольствием вышли в дверь.
Перекуривая в холле у окна во всю стену, я с любопытством созерцал раскинувшийся внизу пейзаж: ровную под линейку стоянку ВИП-авто, летний садик в японском стиле, фонтан и крошечные фигурки снующих с муравьиной деловитостью служащих, миновавшую шлагбаум кавалькаду: два джипа с крякалками в голове и хвосте колонны и что-то очень длинное представительского класса посередине. Пулей выскочив с территории, они влились в автомобильный поток, джипы спецсигналами разгоняли всех вокруг себя. Видимо, господин Вайсфельд очень боялся опоздать к началу теннисной партии.
Глава 11
Судя по всему, этот теннисист улетал играть на Уинблдон, потому что отсутствовал он довольно-таки долго. За это время я успел отобедать с адмиралом-расстригой в ВИП-зале здешнего кафе, подремать часок в кресле, потом угоститься кофе с пирожными и посмотреть новости по ящику.
Когда я собрался задремать по новой, раздался звонок. Терехин поднял трубку, выслушал и сказал: «Слушаюсь», после чего встал и поправил свой нелепый лапсердак.
– Пошли.
Великий спортсмен выглядел несколько огорченным и взъерошенным, как будто, не мячик по корту гонял, а давал признательные показания в налоговой инспекции.
– Перейдем к делу, – сообщил он, едва я успел войти в кабинет. – У нас ЧП, кто-то хочет убить президента.
– Господи, неужто, у кого-то поднялась рука на гаранта конституции? – всполошился я и озабоченно добавил, – надо немедленно сообщить в ФСБ.
– Перестаньте корчить из себя идиота, Кондратьев! – проревел Вайсфельд. – Покушались на президента «Русской стали».
– Слава тебе Господи, а то я уж подумал… – пробежавшись взглядом по кабинету в поисках иконы и не обнаружив таковой, я перекрестился
