четы. И в то же время любой внимательный взгляд мой заметить, что король не сводит глаз с королевы и одобрительно кивает всякий раз, когда ее приглашали на танец. Его лицо при этом ничего не выражало, словно он не был способен на человеческие эмоции. Предпочитая темные строгие одежды, на балу он позволял себе лишь белоснежную рубашку и такие же белые перчатки, скрывающие руки, что для пышного яркого двора Рейна казалось излишней строгостью, за которую его побоялись бы осудить, смирившись даже с тем, что правитель отказался от короны, заменив ее сдержанным золотым обручем, что мелькал яркой полосой в черных вьющихся волосах.
Сегодня с самого начала празднества он явно был чем-то озабочен. Это выдавала глубокая морщинка на его лбу, еще больше выделяющая край кожаной маски, скрывающей правую половину его лица.
– Ваше Величество, вас что-то беспокоит? – спросил граф Шмарн на правах первого советника.
Это был тучный невысокий мужчина, седой и улыбчивый, словно обычный добродушный старик, только при дворе за спиной его именовали Веселым Королевским Палачом, и было за что. Граф Шмарн был главным защитником рода Эйен-Рен и первым советником королевской четы, потому мог себе позволить украсть короля у любого собеседника.
– Все в порядке, – ответил негромко Антракс, однако его металлический безэмоциональный тон говорил обратное. – Я просто жду вестей, а их все еще нет.
– Вестей? – переспросил встревоженно граф. – Неужели произошло что-то, о чем я не знаю.
– Быть может, – коротко ответил Антракс, давая понять, что обсуждать это он не станет.
Граф лишь кивнул. Он был из тех немногих коренных жителей Рейна, кто научился понимать короля, порой слишком резкого для местной знати. Граф знал, что этот отказ лишь временный. Не любил король говорить о чем-то, что не было ясно до конца, но, когда придет время, Вильям Шмарн узнает обо всем один из первых. Именно поэтому он был готов ждать вестей молча, развлекая короля другими разговорами. Однако вскоре их отвлекли. Молодой мужчина с длинными белыми волосами, собранными в хвост, подошел к ним. На нем был светло-серый костюм, камзол которого имел высокий воротник, закрывавший шею.
– Я слушаю, – сказал ему король, остановив графа жестом.
Этот молодой человек был врачом и учеником самого короля, потому никого не могло удивить его появление.
– Боюсь, подозрения верны. Он умер в пути, и то, что я увидел при осмотре, мне очень не нравится. Думаю, вам стоит взглянуть, – сообщил молодой человек очень тихо.
– Я понял, Конор. Сейчас буду, – тут же ответил король, коротко кивнув. – Спусти тело в подвал госпиталя.
– Уже, – отозвался Конор, предпочитая говорить с королем, как с наставником, а не правителем.
При этом собственная манера его смущала и пугала, потому голос становился все тише, да и озирался он настороженно. Сам наставник не мог понять его неправильно, а вот придворным всегда мерещились
