была позднее углублена в Талмуде: «Бог приказал давать деньги гоям (неевреям. – В.К.) взаймы, но давать не иначе, как за проценты; следовательно, вместо оказания помощи, мы должны делать им вред, даже если они могут быть нам полезны. Трактат Баба Меция настаивает на необходимости давать деньги в рост и советует иудеям приучать своих детей давать деньги взаймы под проценты, «чтобы они могли с детства вкусить сладость ростовщичества и заблаговременно приучились бы им пользоваться»»[5].
Современные еврейские авторы утверждают, что в любом случае евреи на заре своей истории крайне редко занимались ростовщичеством. «Вкус» к ростовщичеству у них появился лишь после того, как был разрушен первый Иерусалимский храм, и большая часть населения Иудеи была уведена в плен персидским царем Навуходоносором. «Оказавшись в Вавилоне – стране с развитой системой ростовщичества – бывшим зажиточным еврейским земледельцам, не владевшими навыками каких-либо ремесел, по сути дела, не оставалось ничего другого, как заняться торговлей и ростовщичеством, на ходу обучаясь премудрости этих занятий у местных жителей, тем более, что Тора (Пятикнижие Моисеево. – В.К.) не запрещала выдавать процентные ссуды неевреям»[6].
После разрушения Иерусалима римлянами в 70 г. н. э. иудеи оказались в рассеянии по всему миру, активно занялись ростовщичеством и позднее оказались среди главных организаторов «денежной революции». В конце Средневековья, по мнению известного немецкого социолога, экономиста и философа В. Зомбарта (1863–1941 гг.), разрешение взимания процента с ссуды иноверцу переходит в его обязательность (так называемая 708 заповедь в Шулхан-арухе). Как говорит еврейский историк и публицист Шахак (1933–2001 гг.), беспроцентный заем в Галахе приравнивается к подарку; он рекомендуется по отношению к единоверцу и осуждается по отношению к иноверцу. Он говорит: Многочисленные раввинистические авторитеты (но не все) – и среди них известный еврейский философ Маймонид (1135–1204 гг.) – считают обязательным требовать с нееврейского должника столь высокий процент, как это возможно. Уже книга Неемии (5,4–8) показывает существование влиятельного слоя ростовщиков в древнем Израиле – несмотря на то, что лихоимство там строго осуждалось. Но, конечно, лишь в диаспоре эта деятельность приобретает настоящий размах. Талмуд уделяет исключительно много места технике ростовщичества: только изучению Торы уделено больше места, говорит Зомбарт.
Тяга иудеев к ростовщичеству, по мнению многих философов и богословов, имеет свои корни в их религии, причем речь идет не только об отдельных установках Ветхого Завета или Талмуда, а об общем мировосприятии. Вот что по этому поводу пишет наш современник, публицист и общественный деятель М.В.Назаров (род. в 1946 г.): «Не веря в бессмертие личной души человека, все свои ценности иудеи видели только на земле и более других народов устремились к обладании ими и к ростовщичеству»[7].
Жак Аттали:
В.М.Мокшанский. Сущность еврейского вопроса. Буэнос-Айрес, 1957, с. 38.
П. Люкимсон. Бизнес по-еврейски: евреи и деньги. – Ростов н/Д: Феникс, 2007, с. 268.
М.В. Назаров. Вождю Третьего Рима. М.: изд-во «Русская идея», 2004 г., с. 23.
