комбинезон, что был надет на нем под скафандром, сделался неприятно влажным. В кончиках пальцев закололо, словно по ним стучали маленькие острые иголочки.
Искусственный интеллект «Зодиака» неправильно воспринимал свое состояние. Он не мог определить координаты, не мог скорректировать курс. Он ничего не мог. Все функции, связанные с перемещением космического корабля в пространстве, были недоступны.
Еще раз прогнать тест нейропроцессора: количество функционирующих нейронов значительно превышает критический порог, сложность связей на порядок выше нормативного, функции запоминания… ага, совпадение на сто процентов, логические схемы соответствуют, мотиватор мотивирует в пределах дозволенного. Электрические цепи… что у нас с электрическими цепями? Все у нас с ними в порядке, контакты электросинапсов активны на девяносто восемь процентов при критическом уровне восемьдесят пять. Нейропроцессор – всем нейропроцессорам нейропроцессор. Что же тогда не укладывается в восприятии картины мира?
Грац затих, не подает признаков жизни. Захар окинул взглядом виртуальную карту корабля – первый помощник на месте, только молчит. А вот Тахира определять мозг «Зодиака» отказывался. Нет больше у корабля капитана.
Сейчас бы выйти и спросить у Стани́слава, что все это значит. Так ведь пошлет, обязательно пошлет. С него станется.
Строки цифр и маленькие блоки с трехмерными картинками всплывали один за другим перед глазами Захара. На полном автоматизме он запустил прогон стандартных задачек для «Зодиака» – шар с облаками в пространстве, движущийся по заданным параметрам согласно формуле Ньютона – Эйнштейна. Это что? Планета. И длинный список всей физико-химической подноготной виртуального небесного тела. Все правильно, все сходится. Нормально мозг корабля воспринимает реальность. Это, похоже, с реальностью что-то не так.
Для верности Захар запустил прогон тестирования логики нейропроцессора еще раз.
«Оставьте его в покое, Орешкин, – это был Грац. – Лучше вернитесь в рубку».
Приказ нового начальства. В голове промелькнула мысль о неудобстве перемещения в задраенном скафандре.
«Можете его снять», – пришли по вирт-связи слова Станислава.
Захар расстегнул застежку, откинул гермошлем, не заботясь о его фиксации в положенном креплении, сбросил толстую упругую ткань с плеч и понял, что комбинезон мокрый насквозь. Будто в душе побывал. Предательский холодный пот, вероломная вегетатика[4].
Грац сидел, насколько это было возможно в невесомости, на поручне эргокресла Тахира. Его скафандр плавно барражировал в пространстве у пола, тихо шурша складками ткани. Вид у доктора был подавленный, но решительный. Он подпирал рукой невесомую голову, будто пытался удержать ее, чтобы ненароком не унеслась летать по рубке. Его темные, почти черные глаза рассматривали что-то неведомое на покрытом шероховатым – для лучшего сцепления в условиях
Вегетативная нервная система отвечает за работу внутренних органов, сосудов и желез, в том числе и потовых. Действия вегетативной нервной системы не подконтрольны желанию человека.
