растениями, сначала потому, что меня так воспитали. Мои родители вырастили девять детей, и вся семья занималась садом, чтобы прокормиться. Странно, но только один из моих младших братьев и я позднее стали садоводами. Остальные либо нанимают кого-то для ухода за растениями, либо избегают этой работы как чумы.
Мы собирали все, что росло в округе. Лакомились ягодами, алленрольфией и цветками жимолости. Грецкие орехи были отличной начинкой для пирога, земляные каштаны и желуди шли на корм для свиней. Собирали сурепку обыкновенную (дикую и садовую), фитолакку американскую и цветки маргариток.
Став взрослой, я не перестала любить садоводство. Вскоре после окончания колледжа мне удалось принять участие в программе «Мастер-садовод» нашего штата – в течение пяти лет я училась, занималась волонтерской работой и помогала в основании ассоциации «Мастер-садовод» нашего штата. Одной из моих главных задач было время от времени работать оператором горячей линии и отвечать на телефонные звонки местных жителей, которые хотели больше узнать о растениях. Часто мне казалось забавным объяснять обеспокоенному домовладельцу: то, что вы считаете сорняком, я могу приготовить на ужин.
В конце концов я оставила работу с девяти до пяти и начала свое дело в сфере озеленения территорий. Примерно в то же время страсть к литературному творчеству подтолкнула меня стать автором садоводческой рубрики, чем я и занимаюсь уже около тридцати лет.
▌Моя жизнь в качестве ведьмы-травницы
Мой интерес к оккультным наукам зародился из любви к природе и миру растений. С тех пор как мама разрешила мне самостоятельно бродить среди полок в городской библиотеке, я стала поглощать все найденные книги, касающиеся этой сферы. Должно быть, нашу городскую библиотеку втайне посещала ведьма или две: выбор книг по оккультизму был неожиданно богат.
Мама и бабушка спокойно отнеслись к моему интересу. Они твердо верили в существование мира духов, хотя и несколько обеспокоенно воспринимали циркулирующие в конце 1960-х – начале 1970-х слухи о ведьмовских культах и так называемых сатанистах. Когда они поняли, что мое стремление к оккультным наукам не было мимолетным детским интересом, то стали присматривать за мной и моим выбором книг, но запрещать ничего не пытались. Если разговор вдруг заходил об этом предмете, то бабушка просто вздыхала и говорила: «Она всегда была у нас немного необычная». Это «необычная», произнесенное бабушкиным голосом, по сути подразумевало «странная, но безвредная».
В довольно трудный период моей жизни, связанный со сменой рабочей сферы, окончанием долгосрочных отношений и смертью матери, я обратилась к язычеству. В те тяжелые времена общение с природой было моей единственной радостью.
Мой интерес к садоводству и духовным практикам сочетались друг с другом как нельзя лучше. У большинства язычников есть склонность при любом удобном случае заниматься поклонением. Я могла (как, впрочем, делаю и сейчас) проводить свои ритуалы в саду или ближайшем лесу. Когда я листала книгу Скотта Каннингема
