Вася.
Нормально.
– И про что же вы поете? – растерянно спросила я. – Про этого маньяка, что ли?
– Не только про него, – самодовольно ответил он, – про других тоже. Я сам тексты пишу. Хочешь послушать?
– Да нет, – сказала я, – в другой раз как-нибудь.
Воображаю, какие там тексты! Вася продолжал трепаться, а я, блуждая взглядом, вдруг наткнулась глазами на настенные часы. Боже мой! Пятнадцать минут двенадцатого! Я же на встречу опаздываю. Охнув, соскочила со своего места и бегом бросилась в комнату переодеваться. Вася двинулся было за мной, не прерывая, впрочем, своего повествования, но я захлопнула дверь прямо перед его носом.
Через десять минут я села в свою «девятку», стоящую у подъезда. Успею, если постараться.
А Вася пусть пока у меня дома посидит. Ознакомится с обстановкой.
На встречу я приехала ровно к полудню – не опоздала. Уже из машины заметила женщину лет сорока – в черном, несмотря на невыносимую жару, платье. Траур, что ли, у нее какой? Ну, это явно связано с моим заказом. Всхлипы эти еще по телефону…
Я подошла к ней.
– Здравствуйте, я Татьяна Иванова. Это вы мне звонили?
– Я, – пропищала она, – я звонила.
Ну, знакомый голосок!
Мы отошли и сели на скамеечку в тени деревьев.
– Я вас слушаю.
Она вздохнула, пожевала скорбно губами и начала:
– Мне рекомендовали вас знакомые, сказали, что когда-то вы хорошо их выручили. Вот… я к вам со своей бедой. Мой сын, Виталик, – ему двадцать один год – неделю назад ушел из дома и, – губы у нее задрожали, – до сих пор не вернулся.
– Раньше надолго пропадал?
– Нет, на такой срок никогда. Он же знает, что мы с ума сойдем… А я сердцем чую, что случилось что-то. – Губы ее уже выплясывали нечто невообразимое, она сморщила лицо, готовясь заплакать.
Я торопливо вытащила из кармана джинсов носовой платок и подала ей. Специально таскаю с собой для подобных случаев.
– Спасибо… Так вот, в милицию я заявила, приходили пару раз, сказали, что будут искать, и… так и ищут. Я им звоню, звоню – ничего. Помогите мне, пожалуйста.
Тут она всхлипнула и закрыла рот руками.
«Сейчас рыдать будет», – с тоской подумала я. Не люблю эти сопли. Всем ведь известно – чужое горе мало кого трогает.
– Успокойтесь, – я погладила ее по спине, – и расскажите о вашем сыне.
Она еще раз вздохнула, вытерла навернувшиеся слезы и начала рассказывать, перемежая слова бесконечными всхлипами. И говорила она около получаса.
Как я поняла, сама Светлана Александровна была довольно известным в нашем городе дизайнером (это по ее словам– довольно известным, я что-то нигде ее фамилии не встречала). А ее супруг – удачливым бизнесменом (опять-таки по ее словам). Вот только сынок – тот самый Виталик – по стопам родителей пойти не захотел, закончив школу и отучившись два
