хуторов, превратившийся в почти самовластного хозяина этих земель на краю мира, я – бывший мун, принятый в его семью по сугубо практическим соображениям, позже по таким же соображениям из нее изгнанный. Наши отношения всегда основывались на взаимной выгоде, меркантильном интересе, но вот надо же я был рад ему, как старому другу. И что самое интересное, он был единственным человеком на планете, кроме моей скелле, которому я доверял. Вероятно, потому, что прекрасно понимал его. Но вот то, что он явится лично, не предвидел.
Основные завалы на утесе к появлению Садуха я уже разобрал. Обгоревшая древесина, благоухая сандалом и можжевельником, высилась парой массивных стопок. То, что невозможно было использовать, безжалостно отправилось под обрыв, вместе с огромным количеством горелого мусора, прижизненное назначение которого зачастую установить уже было никак нельзя. Пользуясь уцелевшим кристаллом соды, я расхаживал по тому, что было когда-то полом мастерской, изображая памятных мне земных дворников, вооруженных агрегатами для сдувания павшей листвы. С той только разницей, что магия легко сдувала и вполне себе массивные бревна. На освободившуюся площадку, разлинованную уцелевшими лагами, я набросал кровельных досок, почему-то переживших атаку лучше полов, и водрузил палатку, когда-то принесенную мной и Аной с Земли.
Садух повертелся, хмыкая и ворча, среди горелых остатков былой роскоши, проигнорировал палатку, хотя с любопытством ощупал ее ткань, и уселся на ступеньках уцелевшей лестницы, прятавшихся в тени небольшого кусочка крыши, пережившего нападение.
– Добрый ты человек, Илия. – глубокомысленно заявил он, возясь с пастилой. – Я бы за такое убил не задумываясь.
– Да ладно, Садух! А то я тебя не знаю! Ты два дня будешь ходить и думать.
– Потом все равно убью! – староста был непреклонен.
– Кого? Скелле?
Садух надулся, запыхтел, как чайник:
– Ну, допустим, скелле – это другое. Но кто-то все равно должен ответить, – не сдавался барон.
– Вот чего ты дуешься, Садух? Они ведь меня не хотели трогать. А ты сразу – смертная казнь!
– Как это, не хотели? Ты же сам сказал, что они первые напали?! Вон, самолет как обкорнали!
Я вздохнул. Тяжело признаваться, что в произошедшем есть твоя вина:
– Если бы я не стал их преследовать – ничего бы и не было. Ушли бы они вниз. Там узнали бы, что у нас перемирие. Самолет был бы цел.
– А дом?!
– Честно, Садух? Я ведь летел, чтобы деньги забрать. Какой это дом, если в нем никто не живет?
– Зря ты так, Илия. Дом там, куда ты кусочек своей души вложил. А я видел, что для тебя эта скала значила.
– Ладно. Проехали.
Староста, расправившись с первой порцией напитка, протянул мне ароматную кружку, взглянул остро:
– Деньги-то уцелели?
Я усмехнулся, кивнул:
– Все нормально. Что надо – все в целости.
Не хотелось рассказывать о
