Мне придется рожать на головешках». Трудами Вансайдов Соль возвращается в Инсбрук. Как начались схватки, она разродилась крепким мальчуганом с необычными глазами и не по-детски проникающим взглядом.
– Рихард-Мартин, разве ты не хочешь даже взглянуть на ее сына? – поинтересовалась сестра.
Какое-то время он колебался, а затем сказал:
– Она о Максимилиане все знает, если нет, то я расскажу ей всю правду.
Влетев в палату, он увидел, как две женщины пытаются усмирить вырывающуюся Соль.
– Рихард, что с сыном, что с ним? Он умирает, я должна быть там. Пожалуйста, я прошу, пусть меня отпустят к сыну, – схватив его за рубашку, она умоляла помочь ей.
– Чем ты поможешь, это дорогая клиника, здесь сделают все возможное, все будет хорошо.
Усадив обеих девушек и попросив Габи прижать к себе Соль, он стал рассказывать все, что знал сам, начиная с того момента, как она покинула особняк в то злополучное утро, и все, что знал тот другой, который в этот момент находился где-то рядом. Описав все детали трагедии, он упомянул, что сам способствовал трагедии и своей вины не отрицает.
– После смерти Максимилиан одной ночью пришел ко мне, сообщив, что над тобой надругались и ты ждешь ребенка. Ребенок дал бы тебе причину для жизни, и я очень хотел, чтобы ты жила для него. Он был против, чтобы ты считала меня своим мужем, мы много спорили, что будет для тебя лучше, но он остался при своем мнении и объявился тебе, пока ты плавала.
Пауза затянулась.
– Ну же, начинай, – обратился Рихард к кому-то, пока Соль была погружена в свои размышления.
– Марисоль, я так же, как ты, боюсь за жизнь ребенка, я ощущаю твои эмоции, не прогоняй меня, я боюсь небытия, очень боюсь. Я Максимилиан Вансайд, твой жених, верь мне, это я. Я знаю и чувствую все, что ты о себе знаешь, я и сейчас чувствую и твою боль, и твое бессилие, от себя у меня осталось самосознание и ум. Если я тебе не нужен больше, то отпусти меня и не держи, а если я нужен, то я останусь. Не решай прямо сейчас. Прости, что с тобой такое сотварили от слова «твари». – Голос замолк.
Соль вышла из оцепенения.
– Да ничего я даже не знаю! Кто? Где? И как?
– В больнице кто-то подкупил охранника, камеры были отключены, а сам охранник исчез, – сказал Рихард.
– Мы докопаемся до правды! – возмутилась Габриэль. – А где ты был, что не остановил их?
– После смерти я был в небытии и спал, очнулся от слов «Она понесла и отныне ты будешь ее охранять, пока она тебя не отпустит».
Соль слышит слова, но думает о своем.
– Может, ребенку не суждено было жить, – вздохнула она и добавила: – Этим я и успокоюсь. Я хочу жить, чтобы жить. – При этом Марисоль не спеша развернулась и пошла к кровати, и заплаканное лицо в лучах солнца искрилось. – Не ищите зла друг в друге, ищите хорошее, – произнесла она, легла на кровать и закрыла глаза.
– Максимилиан,
