цветок распускается после захода солнца, и сова-сипуха тоже, разумеется, летает по ночам. – Улыбка стала шире. – Вы наверняка заметили, что совы тут у нас повсюду. – Мой собеседник взял меню и показал картинку, оттиснутую золотом на обложке. – Это тоже придумала Сесили. Она подметила, что «барн оул» является анаграммой для Бранлоу, и ее осенило использовать сову в качестве нашего логотипа.
У меня екнуло сердце. Алан Конвей тоже питал слабость к анаграммам. В одной из его книг, например, все персонажи получили имена по названиям станций лондонского метро. То была странная игра, которую он затеял со своими читателями, и она вовсе не пошла на пользу его творчеству.
– Производя реконструкцию, мы добавили лифт для лиц с ограниченными возможностями, – продолжал говорить Лоуренс. – И сломали стену, чтобы расширить обеденный зал.
Речь шла о помещении, в котором мы находились. Я попала в него через круглый холл на входе и обратила по пути внимание на новый лифт. Кухня располагалась в дальнем конце, растянувшись по всей тыльной стене отеля.
– Из кухни можно попасть наверх? – спросила я.
– Да. Есть служебный лифт и лестница. Мы их устроили в то же время. А еще переоборудовали конюшни под жилье для персонала и добавили плавательный бассейн и спа-зону.
Достав блокнот, я записала всю полученную информацию. Из нее следовало, что убийца Фрэнка Пэрриса, кто бы он ни был, мог попасть в двенадцатый номер четырьмя различными способами: при помощи лифта в фасаде отеля, другого лифта в задней его части, а также по главной или по служебной лестнице. Если преступник уже находился в отеле, то мог спуститься с третьего этажа. Всю ночь за стойкой администрации должен был кто-нибудь находиться, но проскользнуть мимо него незамеченным не составляло особого труда.
Однако на Крите Полин Трехерн обмолвилась, что Штефана Кодреску видели входящим в номер жертвы. Как он мог проявить такую беспечность?
– Насколько понимаю, новостей у вас нет, – сказала я.
– Насчет Сесили? – Лицо Лоуренса исказилось. – Полицейские считают, что ее якобы зафиксировала одна из камер видеонаблюдения в Нориче, но это полный бред. У нее там ни одной знакомой души.
– Дело об исчезновении вашей дочери ведет суперинтендант Локк?
– Старший суперинтендант Локк, вы имеете в виду? Да. Не могу сказать, что возлагаю на него большие надежды. Он действовал очень нерасторопно в самом начале, когда быстрота важнее всего, да и сейчас тоже не выказывает особых успехов. – Трехерн уныло потупил взгляд, потом спросил: – У вас было время перечитать книгу?
Хороший вопрос.
Вы наверняка сочтете, что первым делом я должна была проштудировать детектив от корки до корки. Но у меня даже не было его при себе. Признаться честно, на Крите я не держала ни одного из романов Алана Конвея – слишком неприятные воспоминания они пробуждали. Я заглянула в книжный магазин в Лондоне с намерением приобрести экземпляр, но обнаружила, что романа нет в наличии. За время работы в издательстве я так и не смогла решить,
