и даже выходили на митинги протестовать. Хотя в реальности закон о профилактике семейно-бытового насилия вообще не относился к детско-родительским отношениям. На тот момент давно существовали другие законы, регулирующие насилие в отношении детей, и они говорили, что детей действительно бить нельзя. Правда, и эти законы в реальности почти не работали. Но родители об этом не знали и беспокоились, что новый закон станет инструментом изъятия детей из кровных семей. Вся эта кампания, разжигающая родительские страхи, ввела людей в заблуждение.
Но вернемся к сотням женщин, обратившихся в кризисный центр за помощью. Неужели они – это обманутые западной пропагандой несчастные, у которых хотят отобрать семью, самое безопасное место в мире? Мой собственный опыт не давал в это поверить. Я этот опыт не придумала, а пережила. И меня саму к антисемейному лобби точно не получится отнести: мои родители всю жизнь прожили не только в браке, но и в любви друг к другу и ко мне. Такие же семьи были у моих бабушек и дедушек. Оттого и было так сложно признать, что в моих отношениях все иначе, и назвать происходящее насилием. И только когда я это сделала, я смогла из него выйти.
Вот так возникла необходимость разбираться, существует ли домашнее насилие или это только слова. И очень хотелось понять, что этими словами называют разные люди.
Насилие – это ненормально. А есть ли норма?
Для большинства людей насилие – ситуация ненормальная. Но что вообще такое норма? Что считать нормальным, а что рассматривать как выход за границы, как ненормальное?
В бытовом представлении норма – незыблемая истина, некая аксиома. Но в реальности норма – подвижная категория, и нормально то, что мы договорились или привыкли считать нормальным. В течение человеческой истории менялись любые нормы – от стандартов красоты и воспитания детей до условий труда и прав человека.
Договоренность о нормах может быть итогом сознательного обсуждения, как, например, в психиатрии. Классификация заболеваний постоянно меняется, у специалистов появляются новые данные, и в результате обсуждений они корректируют границы нормы и болезни.
Нормой также может стать принятие происходящего и отказ от борьбы. Например, мы смиряемся с мелкими проявлениями коррупции, начинаем сами потихоньку включаться в коррупционные схемы – даем взятки при нарушении правил на дороге или носим дорогие подарки директору школы – и со временем относимся к происходящему спокойно, уже никак не реагируя и на коррупцию в опасных, вопиющих масштабах.
Норма не задана изначально, она возникает постепенно. Давайте посмотрим, как выглядит и как развивалась норма в применении насилия в семье.
Лет тридцать – сорок назад понятия «домашнее насилие» не было. Но были сами факты дискриминации, унижения, жестокости в семье (достаточно почитать художественную литературу, чтобы это заметить). С ними мирились как с частностями, старались не замечать. Для описания использовали такие обтекаемые выражения как «сложные
