одно: ты ошибался.
– В чем же?
– Ты ведь сказал мне, что сокровище может достигать ста лаков, верно?
Он кивнул, и я продолжил:
– Ты сильно ошибся в своих подсчетах.
– Ты можешь доказать это? – спросил он.
– Мало того, Атон. Я могу дать тебе взвесить его, – заверил я. – Однако, прежде чем мы выйдем из дворца, я должен передать сообщение фараону.
Атон показал на шкатулку для письма, лежавшую открытой в углу комнаты.
– Пиши, и фараон получит твое сообщение до наступления ночи, – заверил он.
Мое сообщение было коротким и загадочным.
– Прошу о терпении, – сказал я Атону, передавая ему сообщение, – я почти две луны не мылся и не надевал свежей одежды. Я должен побывать в своих покоях во дворце, а потом мы с тобой пойдем в гробницу Мамоса.
Едва ли стоило упоминать, что и обеих своих царевен я не видел с возвращения.
Но, пройдя к себе, я сразу послал раба с весточкой в царские женские покои.
И не успел я сесть в горячую ванну, как явились царевны – с силой и яростью пустынного ветра хамсина. В целом свете только им, за исключением, конечно, моих рабов, я разрешаю видеть себя неодетым. Но все мои рабы, как и я сам, евнухи, так что они не в счет.
И вот Техути и Беката уселись на края моей ванны и засыпали меня вопросами. На мою наготу они не обращали внимания. Однажды много лет назад об этом со мной говорила от имени их обеих Беката.
– Ты похож на нас с Техути: у тебя нет этих ужасных штук, что болтаются у мужчин.
Сейчас они болтали ногами в моей ванне и жаловались:
– Без тебя было так скучно! Почему тебя так долго не было? Поклянись, что в следующий раз возьмешь нас с собой.
Я вылил на голову кувшин горячей воды, чтобы уйти от клятвы, которой от меня требовали.
– А ты привез нам подарок, Таита? Или забыл? – продолжила допрос Техути. Как старшая сестра, она лучше понимала неотъемлемую ценность вещей.
– Конечно, я кое-что привез вам обеим. Как я мог забыть своих маленьких любимиц? – ответил я, и они радостно захлопали в ладоши.
– Покажи! – прощебетала Беката.
– Да, да, милый Таита, – поддержала Техути. – Пожалуйста, покажи. Мы так тебя любим.
– Тогда принесите мою сумку.
Я объяснил, где она лежит в соседней комнате, и, как всегда, Беката добежала до нее первой. Приплясывая, она вернулась ко мне, размахивая кожаной сумкой. Взошла на мраморные ступеньки, села и положила сумку на колени.
– Открой, – велел я.
Помня о своих царевнах, я выбрал два украшения из добычи, отобранной у минойских военачальников, которых мы пленили в Тамиате.
– Есть там что-нибудь, завернутое в красную ткань? – спросил я, и Беката взволнованно запищала:
– Да, мой хорошенький, мой любименький Таита. Оно мое? То, что в красном, мое?
– Конечно,
