мой, не поддавайся на его провокации. Он несёт полную несусветицу и, думаю, сам понимает это. Хорошо?
– Ладно, – улыбнулся Вова и, поддавшись порыву, приблизился к маме. Она его крепко обняла и поцеловала, тоже улыбнувшись ему со всей теплотой, на какую была способна. – Мне стало легче, как всегда. Спасибо, мамуля. Просто знаешь, когда он это всё говорит, у него такой тон…
– Представляю, – кивнула женщина. – Парень – мастер унижать, и это мастерство он оттачивал всю жизнь. Что уж сделаешь?
Вечером, за ужином, Субботины собрались за столом всей семьёй. Аркадий Савельевич (мужчина, которому с виду нельзя было дать больше тридцати шести лет) первым делом осведомился, как провела свой день супруга, а потом обратился к сыну. Вова рассказал о визите друзей и с неохотой сообщил о стычке с Владом Вороновым.
– Ради Бога! – простонал отец. – Не обращай ты внимание на этого глупого парня!
– Я стараюсь!
– Надеюсь. – Глава семьи вздохнул. – Честно сказать, я вообще не понимаю этого Влада. Разве обычно у насмешников вроде него не бывает группы поддержки, которая смеётся над всеми его шутками? А у него совсем нет друзей. Он всегда один.
– Наверное, ему хватает Дениса и его компании, – предположила Тамара Никитична.
– Или не нашлось тех, кто готов смеяться над его идиотскими шутками, – мрачно добавил Вова.
– А, может быть, он просто привык к одиночеству, – задумчиво проговорил Аркадий Савельевич. – Он никогда не отличался общительностью. Не знаю.
– Да уж, – вздохнула Субботина. – Ну да Бог с ним. Много чести. Лучше расскажи, как ты провёл день.
Весь день глава семьи провёл в офисе Собрания: Субботин-старший входил в состав Палаты Старших Собрания Лагеря и был уважаемым человеком. Его рассказ много времени не занял. Под конец отец упомянул, что видел Дениса Воронова.
– … В кабинете у себя был. Весь в делах. На дворе суббота, а ему никак не отдыхается.
– Бедный Денис, – вздохнула Тамара Никитична. – Хоть бы женился ещё раз. Жаль всё-таки, что они с Настенькой развелись. Такой хороший парнишка…
– Парнишка! – хохотнул Вова. – «Парнишке» уже под девяносто лет!
Вся семья разразилась смехом.
– Ну и что! – упрямо ответила мама, улыбаясь. – А для меня он всегда будет парнишкой!
– Понятное дело, – кивнул Владимир. – Для тебя и я – вечный младенец.
– Ну уж не младенец…
Вскоре ужин подошёл к концу. Мама стала убирать посуду, а отец поднялся из-за стола.
– Папа, стой! – вскочил Вова. – Я хотел поговорить с тобой. Это насчёт завтрашнего испытания.
– А что такое? – поднял брови Аркадий Савельевич.
– Ты считаешь… мне не стоит вступать в отряд Алана? Эти слухи про него… Что он за человек?
– Ах,
