кремнёвых пистолета, убедился, что пули на месте, в стволах, убедился, что третий, капсюльный, пистолет, легко достаётся из-за пояса. Взвёл курки у двуствольного ружья, ложа которого торчала из чехла, притороченного позади седла.
Через полчаса ехавшие впереди увидели вдалеке, на дороге, несколько фигурок. Обоз, как ни в чем ни бывало, продолжал движение. На некоторых подводах возницы запалили труты, готовясь стрелять из старых фитильных ружей. Проехав еще сотню саженей, Дюк рассмотрел, что путь прегражден рогатками: два бруса с приколоченными к ним крест-накрест заостренными кольями стояли поперёк дороги. Рядом с заграждением стояли трое. Первый, судя по виду – командир, в ярком желтом кафтане и такого же цвета высоком колпаке с меховым околышем, с саблей на боку и с пистолетом, заткнутым за кушак, стоял, опираясь рукой на рогатку. По сторонам от него стояли двое в такой же одежде, но в руках державшие алебарды. Желтый цвет был цветом униформы иррегулярных отрядов эроганской стражи, всё равно – порубежной, подорожной, городской или какой еще. В своё время один из ханов повелел одеть стражу в такой цвет, дабы охранителей порядка было видно издалека. Сбоку от дороги четверо мужчин в серых бурнусах сидели вокруг костра и, кажется, что-то на нём жарили, а рядом с ними стояли составленные в козла ружья.
Вперёд выехал Горг, Рахим Эль-Зидар держался чуть позади него. А Дюк и другие наёмники вообще разъехались цепью поперек дороги, делая при этом вид, что их ничего не касается и они любуются облаками. Человек с саблей сделал несколько шагов навстречу всадникам и что-то громко сказал, подняв руку вверх. Горг ответил ему, и начался оживлённый разговор по- эрогански.
– Что он говорит? – спросил Дюк у Урсулы, что сидела в седле в паре сажен от него.
– Этот жёлтый сказал, что, караван едет через Чёрный Ойгон, значит, возможно, у нас есть товары, которые мы хотели бы скрыть. Что надо произвести досмотр. А Горг говорит – почему, мол, здесь? Ведь до порубежного поста еще далеко. А тот отвечает, что порубежный пост все знают, где находится, даже и глупый может весь левый товар раньше сгрузить, вот и выставили здесь заставу!
– И что?
– Говорит: давайте опись товаров, а потом подводы проверять будем, выборочно, на какие покажет. Горг не согласен, мол, долго очень и неудобно среди дороги это делать, требует ханскую грамоту. А тот говорит, что не станет грозный хан по каждому ничтожному поводу грамоты писать.
Напряженность диалога нарастала. В какой-то момент Дюк, которому Урсула продолжала отрывочно переводить отдельные фразы, заподозрил, что обозный старшина специально перечит начальнику заставы и провоцирует его на что-то. Пристав огляделся. Долина в этом месте достигала более версты в ширину. Справа от дороги в полусотне саженей начинался густой лозняк, прятавший за собою громко шумящую на перекатах реку.
Слева на небольшом взгорке, густо заросшем ежевикой, вряд ли кто-то мог затаиться. Спрятаться-то можно, да вот проламываться сквозь густую
