Нарсуфа разыскать. Раз уж нам повезло, и охота на него еще не началась.
– Конечно. А я вот, знаете ли, думаю…
– Что такое?
Дюк немного помедлил, не уверенный, стоит ли говорить о своих размышлениях при Криштофе, который, всё же, не был посвящен во все детали дела. Впрочем, уже таиться резона нет.
– Автор написал: миссии, мол, придаётся большое значение, поскольку среди них находится посвященный из школы мур-ах-тарг… Что же на самом деле известно было главному… нашему главному приказчику Верту? И что же он, на самом деле, от нас ждёт?
– Мы не сможем этого угадать, сколько ни будем стараться!
– Давайте отдыхать. А я поразмыслю!
Дюк отодвинулся от костра и улёгся, положив под голову дорожный мешок. Ночь была тёплой. Рядом, в костре, потрескивали прогорающие дрова. Стрекотали цикады, где-то в темноте шумел ручей.
– А вот интересно, – донесся голос из-под соседней подводы, – а как это тени душу забирают?
Лишь несколько возниц и охранников были тарцами, остальные же – арджабцами либо фаратхами из каганата, поэтому не было ничего удивительного в том, что спрашивающий говорил по-арджабски.
– Да как забирают… Известно – как. Щупальцами такими дотягиваются, опутывают, присасываются, как пиявки, и начинает человек сразу же слабеть.
– И что же – убежать? Убежать можно?
– Ну! Беги! Только бежать сразу надо, и быстро, а то потом поздно будет…
Слушая этот негромкий разговор, Дюк постепенно погружался в сон. Мысли медленно ворочались в его голове. Всё же, что такое могли сообщить им братья Нарсуф? Что – настолько важное, что понадобилось вырезать их вместе с прислугой, только бы не допустить этого?
Потом ему стало казаться, что им с Милошем и Урсулой срочно надо куда-то идти, и они на самом деле пошли по узенькой тропинке, удаляясь от спящего в ночи лагеря, среди каких-то кустарниковых дебрей. Только уже не ночь, а успел наступить солнечный день. Дюк знал, что там, куда они идут, ему обязательно нужно найти Ингу, и сказать ей нечто важное. Но что он ей должен сказать – он сейчас еще не знает, а узнает, когда они её найдут. И они до бесконечности блуждали по пустырю, заросшему лозняком и каким-то бурьяном, а Урсула то и дело повторяла, что шушуны близко, они вокруг, и надо быть готовыми, и Дюк достал из-за пояса пистолет, только у него всё никак не получается взвести курок. Дюк чувствовал, что за ними кто-то следит, он даже видел иногда желтые огоньки глаз, светящиеся между ветвей и листвы. «Да это же кьоры!» – понял Дюк, и вместе с этой мыслью пришло знание того, что бояться их не нужно, они просто следят, чтобы чужаки не проникли в заповедное урочище Ойгон, но оно же и так осталось позади! Наконец, перейдя вброд широкий и прохладный ручей, Дюк отвел рукой ветки и увидел поляну. Но вместо Инги на ней стояла Норат. И Дюк совсем этому не удивился, словно этого и ждал. Они с Норат устремились друг к другу, и она склонила голову ему на плечо.
– Мы
